16:32 "Искусство самовыражения" Коллин Хувер, глава 2, часть 1 | |
"Нужно совсем немного Чтобы узнать меня Ты слышишь сейчас мой голос? Это и есть я." The Avett Brothers, Gimmeakiss
Весь следующий день я занимаюсь тем, что выбираю наряд, но не могу найти ничего чистого или подходящего. У меня мало зимних кофт, большинство я уже одевала на этой неделе. Я останавливаю свой выбор на фиолетовой, с длинными рукавами, и нюхаю ее, решая достаточно ли она чистая. На всякий случай, я побрызгала ее духами. Затем я почистила зубы, подправила макияж, вновь почистила зубы, и распустила хвостик. Завив несколько локонов, я достала серебряные сережки из ящика. В этот момент, кто-то постучал в дверь ванной. Внутрь зашла моя мама, держа в руках стопку полотенец. Она открыла шкафчик рядом с душем и положила их туда. — Куда-то уходишь? — спрашивает она. Мама садиться на край ванной, а я продолжаю прихорашиваться. — Да, куда-то, — я стараюсь скрыть улыбку, пока надеваю сережки. — Если честно, то я понятия не имею, что мы будем делать. Я даже согласия на свидание не давала. Она встает и идет к двери, а затем облокачивается на дверную раму и смотрит на мое отражение в зеркале. Она так постарела после смерти отца. Раньше, ее ярко-зеленые глаза и гладкая фарфоровая кожа просто захватывали дух. Теперь, на ее щечках четко выделялись скулы и впадины. Под глазами появились темные круги, которые только подчеркивали изумрудный цвет радужки. Она выглядела усталой. И грустной. — Ну, тебе уже восемнадцать. Тебе на всю жизнь хватит моих советов по поводу свиданий, — говорит она. — Но, на всякий случай, я быстро их повторю. Не заказывай ничего с луком или чесноком, никогда не оставляй свой напиток без присмотра и всегда предохраняйся. — Фу, мам! — я закатила глаза. — Ты же знаешь, что я знаю правила, и знаешь, что мне не нужно беспокоиться о последнем пункте. Пожалуйста, не надо Уиллу повторять свои правила. Обещаешь? Я заставлю ее пообещать. — Итак, расскажи мне о Уилле. Он работает? Учиться в колледже? Какие у него цели в жизни? Он серийный убийца? — Она говорит это с такой серьезностью. Я прохожу по короткому коридору из ванной в спальню и нагибаюсь в поисках своих ботинок. Она следует за мной, и садиться на кровать. — Мам, честно, я ничего о нем не знаю. Я даже не знала, сколько ему лет, пока он сам не сказал тебе. — Это хорошо, — говорит она. — Хорошо? Что хорошего в том, что я ничего о нем не знаю? Я пробуду с ним наедине не один час. Он действительно может оказаться серийным убийцей. Я хватаю свои ботинки и иду к кровати, чтобы влезть в них. — Это дает тебе кучу тем для разговора. Для этого и существуют первые свидания. — Разумно. Пока я росла, мама и вправду делилась со мной отличными советами. Она всегда знала, что я хотела услышать, но говорила мне лишь что, что я должна услышать. Мой папа был ее первым парнем, и мне всегда было интересно, откуда она знает столько всего о свиданиях, парнях и отношениях. Она была только с одним человеком, и это был ее единственный жизненный опыт. Видимо, она — исключение из правил. — Мам? — зову я, застегивая ботинки. — Я знаю, что тебе было только восемнадцать, когда ты познакомилась с папой. Я хочу сказать, это довольно ранний возраст, чтобы повстречать человека, с которым проведешь всю оставшуюся жизнь. Ты когда-нибудь жалела о своем выборе? Она не спешит с ответом. Вместо этого, она откидывается на мою кровать и кладет руки себе под голову, пока обдумывает мой вопрос. — Я никогда об этом не жалела. Сомневалась? Конечно. Но никогда не жалела. — А есть разница? — спрашиваю я. — И большая. Сожаление нерезультативно. Это оглядывание на прошлое, которое уже невозможно изменить. Сомнения же могут предотвратить сожаления в будущем. Я многое ставила под вопрос в наших отношениях с твоим папой. Людям свойственны спонтанные решения, основанные на сердечных чувствах. Отношения — это гораздо большее, чем просто любовь. — Поэтому ты всегда мне говорила думать головой, а не сердцем? Мама присела и взяла меня за руки. — Лэйк, хочешь настоящий совет, не касающийся еды, которую стоит избегать? Неужели она что-то скрывала от меня? — Конечно, — отвечаю я. Из ее голоса пропали нотки родительского авторитета, и я начала подозревать, что этот разговор не столько в духе мамы-дочки, а, скорее, чисто женский. Она садится по-турецки и смотрит на меня. — Существуют три вопроса, на которые должна утвердительно ответить каждая женщина прежде, чем связать себя с мужчиной. Если хоть на один из них ответ отрицательный — беги от него так быстро, как только можешь. — Это просто свидание, — смеюсь я. — Сомневаюсь, что мы будем чем-либо связывать себя. — Знаю, Лэйк. Но я серьезно. Если ты не можешь ответить положительно на эти три вопроса, то не стоит тратить время на отношения. Я открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что только подтверждаю тот факт, что я ее ребенок. Манеры у нас схожие. Больше я не перебивала. — Всегда ли он относиться к тебе с уважением? Это первый вопрос. Второй — если через двадцать лет он не измениться и останется точно таким же человеком, будешь ли ты все еще хотеть выйти за него замуж? И, наконец, вдохновляет ли он тебя на то, чтобы стать лучше? Если ты найдешь кого-то и сможешь ответить «да» на все три, то знай — перед тобой хороший парень. — Вау, сильные вопросы, — я делаю глубокий вдох и раздумываю над ее мудрым советом. — А ты могла ответить «да» на них? Когда была с папой? — Конечно, — без затруднений отвечает она. — Я была уверена в каждой секунде, проведенной с ним. При этих словах, в ее глазах отразилась печаль. Она любила моего отца. Я начала жалеть, что подняла эту тему. Я обвила ее руками и крепко обняла. Мы так давно этого не делали, что во мне начало возрастать чувство вины. Она поцеловала меня в макушку, отодвинулась и улыбнулась. Я встала и разгладила руками складки на кофте. — Ну? Как я выгляжу? — Как сформировавшаяся женщина, — вздыхает она. На часах уже полвосьмого, потому я спускаюсь в гостиную, хватаю куртку, которую вчера одолжила у Уилла по его настоянию, а затем выглядываю в окно. Он как раз закрывал дверь дома, поэтому я вышла на улицу и остановилась на подъездной дорожке. Он открыл дверь машины, поднял взгляд и заметил меня. — Ты готова? — кричит он. — Да! — Ну, тогда пошли! Я не двигаюсь с места. Просто стою со скрещенными на груди руками. — Что ты делаешь? — он поднял руки вверх в защитном жесте и рассмеялся. — Ты сказал, что заедешь за мной в полвосьмого. Я жду, пока ты заедешь! Уилл ухмыльнулся и залез в машину. Отъехав от своего дома, он подъехал к моему так, чтобы пассажирская дверь оказалась с моей стороны. Он выскочил из машины и открыл ее передо мной. Перед тем, как сесть, я внимательно осмотрела его. На нем свободные джинсы и черная обтягивающая рубашка. Посмотрев на его руки, я вспомнила, что нужно вернуть куртку. — Кстати об этом, — начала я, передавая ее Уиллу. — Я купила это для тебя. Он берет куртку и одевает на себя. — Вау! Она даже пахнет, как я, — смеется он. Он подождал, пока я сяду внутрь, и закрыл за мной дверь. Пока он обходил машину, я учуяла запах… сыра. Не старый и несвежий, как раз наоборот. Чеддер, возможно. В животе заурчало. Мне стало любопытно, где же мы будет ужинать. Когда Уилл занял водительское место, то потянулся назад и достал кулек. — У нас нет времени, чтобы поесть, потому я сделал нам сыр на гриле, — он передал мне сэндвич и бутылку лимонада. — Ух, ты. Хорошее начало, — говорю я, глядя на еду в своих руках. — А куда именно мы так спешим? — я открываю бутылку. — Явно не в ресторан. Он разворачивает пакетик с сэндвичем и кусает его. — Это сюрприз, — говорит он, с полным ртом. Свободной рукой он заводит машину и едет по дороге, не переставая жевать. — Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты обо мне, поэтому сегодня я хочу показать тебе кто я. — Ну, я заинтригована, — говорю я. Это и вправду так. Мы одновременно заканчиваем нашу трапезу, и я кладу мусор обратно в кулек, а его — на заднее сидение. Я пытаюсь придумать, что сказать, чтобы нарушить тишину, потому спрашиваю его о семье. — А кто твои родители? Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Я не очень хорош в светских беседах, Лэйк. Мы можем поговорить об этом позже. Давай сделаем эту поездку более интересной, — говорит он и расслабляется на своем сидении. Поездку, а не разговор. Я прокручиваю в голове его слова и очень надеюсь, что просто не поняла его намек. Он рассмеялся, когда увидел нерешительность на моем лице, и тут его осеняет, как я могла понять только что сказанное. — Лэйк, нет! — смеется он. — Я просто хотел предложить поговорить о чем-то еще, кроме стандартных клише. Я облегченно выдохнула. А я-то думала, что нашла его недостаток. — Хорошо, — смеюсь я. — Я знаю одну игру, в которую мы можем поиграть. Она называется «Что ты предпочтешь». Играла раньше? Я покачала головой. — Нет, но я бы предпочла, чтобы ты начал. — Ладно, — он прочистил горло и замолчал на пару секунд. — Ладно, ты бы предпочла провести остаток своей жизни без рук или с ними, но без возможности их контролировать? Что за черт? Я могу откровенно признаться, что у меня еще никогда не было такого необычного начала свидания. Тем не менее, это приятная неожиданность. — Ну… — я замялась. — Думаю, я бы предпочла прожить остаток жизни с руками, которые не могу контролировать. — Что? Серьезно? Но ты же не сможешь их контролировать! — говорит он, хлопая руками по машине. — Они могут метаться из стороны в сторону и постоянно бить тебя по лицу! Или хуже, ты можешь взять в руки нож и зарезать себя! — Не знала, что тут есть правильные и неправильные ответы, — говорю я. — Ты полный профан! — издевается он. — Твоя очередь. — Ладно, дай-ка подумать. — Твой вопрос должен быть уже готов! — Господи, Уилл! Я едва ли что-то знаю об этой игре. Более того, узнала о ней тридцать секунд назад. Дай мне секунду на размышления. Он потянулся и сжал мою руку. — Я шучу. Он переместил свою руку под мою, и наши пальцы переплелись. Мне нравилось, как легко и непринужденно вышел у него этот жест. Впечатление, будто мы годами уже держимся за руки. Мне очень нравилось, что мы держимся за руки. — Ладно, я придумала. Ты бы предпочел писать на себя один раз в любой момент дня, или на кого-то другого? — Зависит от того, на кого я буду это делать. Могу ли я писать на людей, которые мне не нравиться? Или это будут случайные люди? — Случайные. — Писать на себя, — говорит он без всяких сомнений. — Моя очередь. Ты бы предпочла быть ростом сто двадцать сантиметров или два метра? — Два метра. — Почему? — Ты не можешь спрашивать почему, — говорю я. — Так, посмотрим. Ты бы предпочел ежедневно выпивать на завтрак галлон свиного жира или лучше бы ежедневно ел два килограмма попкорна на ужин? — Два килограмма попкорна. Мне нравилась наша игра. Мне нравилось, что он не пытался впечатлить меня ужином. Мне нравилось, что я понятия не имею, куда мы едем. Мне даже нравилось, что он не сделал комплимент по поводу моего внешнего вида, хотя с этого стандартно начинались все свидания. Пока, мне все нравилось в нашем сегодняшнем вечере. Насколько я могу судить, мы можем кататься еще около двух часов, просто играя в «Что ты предпочтешь» — и это были бы самые веселые две часа, которые я проводила на свиданиях. Но мы этого не сделали. В конце концов, мы достигли нашей цели, и я моментально напряглась, когда увидела название заведения. Клуб ДЕВ9ТЬ — Эм, Уилл? Я не танцую. Надеюсь, он проявит сочувствие. — Эм, я тоже. Мы вышли из машины и встали возле нее. Не уверена, кто потянулся первым, но наши руки вновь нашли друг друга в темноте и он повел меня к входу в здание. Подойдя чуть ближе, я увидела объявление на двери:
Закрыто на Слэм По четвергам С 8:00 — без разницы Вход бесплатный Плата за слэм:3$
Уилл открыл дверь без чтения объявления. Я начала говорит, что клуб закрыт, но он, похоже, знал, что делает. Мы зашли в зал и тишину нарушил крик толпы. Справа от нас находиться пустая сцена, под ней танцпол, заставленный столиками и стульями. Место полностью забито. Я смотрю на передний столик и вижу группку юных подростков, на вид им около четырнадцати. Уилл поворачивается налево и идет к дальнему столику с диванчиком, полузакрытого типа. — Здесь поспокойнее, — говорит он. — А какие возрастные ограничения у клуба? — спрашиваю я, глядя на детишек, которые тут не к месту. — Ну, сегодня это не клуб, — он быстро садиться на диван. Наш столик, в форме полумесяца, стоит прямо напротив сцены, поэтому я продвигаюсь к серединке дивана, чтобы занять место с лучшим видом. Уилл садиться прямо рядом со мной. — Сегодня ночь слэма, — говорит он. — Каждый четверг они закрывают клуб, а люди приходят, чтобы поучаствовать в слэме. — И что это такое? — Поэзия, — говорит он, улыбаясь мне. — В этом весь я. Он вообще настоящий? Сексуальный парень, который вызывает у меня смех и любит поэзию? Кто-нибудь, ущипните меня. Или не надо; я предпочту не просыпаться. — Говоришь, поэзия? Люди сами пишут или зачитывают работу других поэтов? Он отклоняется назад и смотрит на сцену. Я вижу страсть в его глазах, когда он говорит об этом: — Люди поднимаются туда и открывают всем свое сердце, просто используя слова и движения тела, — рассказывает он. — Это удивительно. Здесь ты никогда не услышишь Дикинсон или Фроста. — Это вроде как соревнования? — Сложно сказать и так. У каждого клуба свои правила. Обычно, во время слэма, из зала выбираются случайные люди в качестве судей, они будут оценивать каждое представление. Тот, кто набирает больше всего очков к концу вечера — победитель. По крайней мере, такие правила этого клуба. — Итак, ты читаешь слэм? — Периодически. Иногда я сужу, иногда просто смотрю. — Ты будешь сегодня выступать? — Не-а. Сегодня я просто зритель. У меня нет ничего готового. Я разочарована. Было бы классно посмотреть, как он выступает на сцене. Я все еще не понимаю что такое слэм-поэзия, но мне очень интересно увидеть любое его представление. — Лентяй, — говорю я. — Хочешь что-нибудь выпить? — Конечно. Я возьму шоколадное молоко. — Шоколадное молоко? Серьезно? — Со льдом. — Ладно, — он встает с дивана. — Будет тебе шоколадное молоко со льдом. — Пока его нет, на сцене появился ведущий эмси, чтобы раскачать толпу. Наше место было в самом конце зала, совершенно безлюдное, потому я чувствовала себя глупо, крича вместе с остальной толпой «Да!». Я села поглубже и решила оставаться просто зрителем на всю оставшуюся ночь. Эмси объявил, что самое время выбрать судей, и вся толпа завопила, почти все хотели быть избранными. Они выбрали случайную пятерку людей и посадили за судейский стол. Когда Уилл подошел к столику с нашими напитками, эмси сказал, что пора выбрать «жертву». — Что за жертва? — спрашиваю я, когда он передает мне стакан. — Жертва…Так они называют человека, который должен подготовить судей, — говорит он, вновь садясь на диван. Каким-то образом, он умудрился придвинуться ко мне еще ближе, чем в прошлый раз. — Кто-то представляет свою работу, но не участвует в соревнованиях, так что судьи могут наловчиться с оцениванием. — Так они могут вызвать любого человека? Что если они выберут меня? — я внезапно разнервничалась. — Ну, думаю, ты должна была подготовиться, — он улыбается мне. Он делает глоток от своего напитка, облокачивается на спинку дивана и находит в темноте мою руку. На этот раз, наши пальцы не переплетаются. Вместо этого, он кладет мою руку себе на ногу и начинает водить пальцами по контуру моего запястья. Он нежно обводит каждый мой пальчик, двигаясь по линиям и изгибам всей моей руки. Его касания действуют на меня как электрические импульсы, проникающие сквозь кожу. — Лэйк, — тихо говорит он, продолжая плавно водить пальцами по моей руке. — Я не знаю, что в тебе такого…но ты мне нравишься. Его пальцы проскальзывают между моими, и он возвращает свое внимание к сцене. Я делаю глубокий вдох и тянусь свободной рукой за шоколадным молоком, одним глотком осушив весь стакан. Лед приятно холодил мои губы. Я остыла. Они вызвали на сцену молодую девушку, на вид лет двадцати пяти. Она будет представлять свой кусочек, под название «Голубой свитер». Свет сделали менее ярким и направили на нее луч. Она берет микрофон и делает шаг вперед, опустив взгляд в пол. В зале наступает тишина и единственный звук — это ее дыхание, усиленное через динамики. | |
|
Всего комментариев: 0 | |