Он рассмеялся.

— Ауч.

Я засмеялась и провела рукой по его груди, когда он на мгновенье посмотрел на меня.

— Я полагаю, что должен начать с рассказа о детстве.

— Мы уже говорили об этом, ты не должен повторять это снова. — Я с сожалением смотрела на него, понимая, что это излишне болезненная тема.

— Кира... мы рассмотрели только верхушку самого кончика той очень глубокой раны. — Сказал он мягко. — Существует намного больше, о чем я не говорил... никому.

— Ты не обязан рассказывать мне, Келлан. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Он смотрел мимо меня невидящим взглядом.

— Я хочу этого... как ни странно. Я хочу, чтобы ты поняла. Хочу, чтобы ты узнала меня. — Чувство тоски проникло на его лицо, я встретила его взгляд и многозначительно подняла бровь. Это сработало, он рассмеялся. — Не только... библейски, — пробормотал он игриво.

Я закрутила пальцы вокруг волос у его шеи.

— Хорошо, если ты хочешь... Я выслушаю все, что ты захочешь мне сказать, и я буду уважать все, что ты скажешь. — Я ободряюще улыбнулась, надеясь, что это не причинит ему много боли. Но он удивил меня, тихо рассмеявшись.

— Тебе покажется это забавным.

Я замерла и уставилась на него, ничего из того, что он до этого рассказал мне о своем детстве, не было даже отдаленно смешным.

— Я не понимаю, как это возможно, — прошептала я, вглядываясь в его глаза.

Он вздохнул.

— Ну, ладно, может, это будет не так и смешно... совпадение. — Он немного печально улыбнулся, когда мое лицо скривилось в замешательстве. — Похоже, что моя мать была... очарована лучшим другом моего отца. — Мое лицо побледнело, действительно совпадение. Келлан улыбнулся моей реакции и продолжил: — Так что, когда мой дорогой старый отец должен был покинуть город на несколько месяцев... по некоторым семейным обстоятельствам, на Восток, — он мягко покачал головой, — ты можешь себе представить его удивление, когда он вернулся домой и застал свою застенчивую невесту беременной. — Мой рот открылся и Келлан саркастически усмехнулся. — Сюрприз, милый.

— Что сделал твой отец? — тихо спросила я. — Ах... — он кивнул головой, глядя в сторону, и его улыбка сошла.

— Ну, вот та часть, где моя мать предстала во всем своем великолепии. — Он посмотрел на меня, а я посмотрела на него, снова смущаясь. Его взгляд стал серьезным, он спокойно сказал. — Она сказала ему, что была изнасилована, пока его не было... и он поверил ей.

Я почувствовала, как с моего лица сошли все краски от этой истории. Какой человек поступит так? Его лицо тоже побледнело, когда он тихо сказал.

— Он смотрел на меня, как на отродье монстра, с самого первого дня. Он ненавидел меня еще до моего рождения. — Его глаза были наполнены непролитыми слезами. Я поцеловала его в щеку, жалея, что не могла сделать большего.

— Мне так жаль, Келлан. — Он кивнул и продолжил задумчиво смотреть на меня. — Почему твоя мама сделала это?

Он пожал плечами.

— Я полагаю, она не хотела потерять все. — Он невесело рассмеялся. — Но, придуманный образ всегда нужно поддерживать.. Она даже написала заявление в полицию, с обвинением против какого-то белого парня. — Он снова невесело засмеялся. — В моем свидетельстве о рождение сказано, что мой отец — Джон Доу[1]. Отец не принял меня, — он прошептал последнюю часть.

— Боже, Келлан... — слеза скатилась по моей щеке. — И они рассказали тебе все это?

Он посмотрел на воду.

— И не раз, это было практически моей сказкой на ночь. Спокойной ночи, парень... кстати, ты разрушил нашу жизнь.

Другая слеза скатилась по щеке.

— Как ты узнал о своем… лучшем друге твоего отца?

Он посмотрел на меня и вздохнул.

— Мама. Она рассказала мне правду. — Он стряхнул слезу с моей щеки. — Я думаю мой... донор спермы исчез, как только она сказала ему, что беременна. Больше она его никогда не видела. Это разбило ей сердце... и она возненавидела меня за это. — Он склонил голову, когда увидел ужас на моем лице. — Думаю, она ненавидела меня даже больше, чем отец, — прошептал он.

Еще больше слез упало, когда я обняла его и поцеловала в щеку. Он приобнял меня.

— Ты никогда не говорил отцу правду? Может быть, тогда бы он...

Он прервал меня.

— Он никогда бы не проверил моим словам, Кира. Он ненавидел меня. Я только получил бы еще больше боли, потому старался избежать этого. — Я потянулась назад, чтобы посмотреть на него, и отвела волосы с его лба, пока он продолжал. — Он должен был знать это, в любом случае.

Я удивленно моргнула.

— Почему?

Он снова немного с грустью улыбнулся.

— Я похож на друга отца... вылитый. Кто знает, может быть, поэтому он действительно ненавидел меня... и мама тоже.

Гнев на людей, которые с неохотой растили его, захлестнула меня.

— Ты был невинен! Это была не твоя вина.

Я не могла остановить свой кипящий тон. Он пробежал вниз обеими руками от моих волос к щекам.

— Я знаю это, Кира. — Он мягко поцеловал меня. — Я никогда не говорил никому об этом. Ни Эвану, ни Денни... никому.

Я была тронута тем, что он доверял мне настолько, что рассказал что-то столь личное, но я действительно не понимала, как это связано со всеми женщинами... и мной?

— Почему ты рассказал мне? — мягко спросила я, надеясь, что это не прозвучало грубо. Он только тепло мне улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты поняла. — Он посмотрел вниз и тихо сказал. — Можешь ли ты представить ребенка в доме, наполненного таким отвращением? — Он посмотрел на меня с грустной улыбкой и провел пальцем по моей щеке еще несколько раз.

— Нет, я предполагала, что ты был окружен любовью...

Больше не в состоянии выдерживать его болезненную улыбку, я наклонилась и мягко поцеловала его. Он с нежностью улыбнулся мне в ответ, а затем встал и взял мою руку.

— Пошли. — Он кивнул в сторону перил, и мы пошли вдоль них, наблюдая за потрясающе красивым видом на город. Мои глаза, главным образом, были устремлены к нему. Он был, очевидно, все еще в своих мыслях. Было что-то, что он хотел сказать мне. После нескольких шагов в тишине, он наконец заговорил:

— Я был тихим ребенком. Замкнутым в себе. У меня не было настоящих друзей, чтобы поговорить о чем-либо… — Он искаженно улыбнулся. —У меня была своя гитара… которая была моим самым близким другом. — Он покачал головой и засмеялся. — Боже, я был жалок.

Я сжала его руку и остановилась, дотрагиваясь до его лица так, чтобы заставить его смотреть на меня.

— Келлан, ты не был таким…

— Нет, был, Кира, — он прервал меня, целуя мою руку после того, как убрал ее от своего лица. Мы пошли дальше, он продолжал говорить. — Позволь мне объяснить… я был по-настоящему одинок. — Он улыбнулся мне, в то время как я нахмурилась. — И затем… вполне несчастный случай, я уверяю тебя…— он смотрел задумчиво в окна домов. — Я обнаружил что-то, что впервые заставило меня почувствовать … что я кому-то нужен … почти… любимым. — Последнюю часть он произнес спокойным тоном.

— Секс? — прошептала я.

Он снова мне улыбнулся.

— Кхм…— Он кивнул в знак согласия.

— Секс. Я был молод в свой первый раз…— он усмехнулся и покачал головой, — о котором, ты, вероятно, уже вспомнила. — Я немного покраснела при воспоминании о той беседе на его кровати, а он продолжал. — Вероятно, слишком молод, но я не знал, что это было… не хорошо. Просто было похоже на то, что обо мне наконец-то кто-то заботился. Я начал …— Он покраснел и отвел взгляд от меня. — Я начал повторять это раз за разом, как мог. Даже тогда, когда это было отвратительно для меня. Всегда был кто-то, и я не заботился, кто это был, кто хотел бы быть со мной. Я отчасти был одержим им… чувством этой связи. Кто знает, возможно, это не изменилось. — Он прекратил идти и оглянулся на меня, взволнованное выражение внезапно появилось на его лице. — Ты думаешь обо мне хуже?

Я не понимала, как он мог обвинять себя в том, что просто искал любой вид любви, живя жизнью, которая ополчилась против него. Я взяла его за руку.

— Келлан, я не смогу думать о тебе хуже. — Он засмеялся, и я поняла, как плохо прозвучало мое заявление. Я отвела взгляд, смущаясь. — Ты понял, что я имела в виду.

Он тихо рассмеялся.

— Ты действительно восхитительна.

— Сколько тебе было лет? — спросила я, чтобы прикрыть мое смущение. Он вздохнул, а затем признался:

— Мне было двенадцать. В ее защиту, я сказал, что мне было четырнадцать лет. Она купилась на это. На самом деле, не думаю, что ее заботило это.

Я оглянулась на него, мой рот снова открылся. Но его улыбка заставила меня закрыть его. От мысли, как отчаянно он, должно быть, хотел какую-либо нежность, я прослезилась. Он вглядывался в мое лицо, беспокоясь обо мне. Для того, чтобы успокоить его, я наклонилась и нежно поцеловала его. Кел улыбнулся и расслабился, но все же пристально смотрел на меня в течение нескольких молчаливых минут.

— Так, ты используешь женщин, чтобы чувствовать себя любимым…? — спокойно спросила я. Он посмотрел вниз, снова смущаясь.

— Я не понимал это в то время. Даже не думал об этом, до тебя. Я не мог понять, почему ты была другой для меня. Теперь я понимаю, что это было не правильно… — Он оглянулся на меня. — Но это было хоть что-то. Что заставило меня не чувствовать себя… одиноким. Так или иначе… они тоже используют меня. Их не забочу я, как личность.

Мы продолжили путь, и он смотрел на сверкающий город через отражение водяной глади. Я рассматривала его задумчивое лицо и не могла смириться с тем, что я тоже однажды использовала его. Но, конечно, не каждая связь, которую он имел, была пустой.

— Ты никогда не любил? — спросила я робко. Он оглянулся на меня с полуулыбкой, которая удвоила мое сердцебиение.

— До тебя… нет. И никто не любил меня.

Продолжая наблюдать за ним, пока мы шли в тишине, я попыталась увидеть, как этот невероятный мужчина передо мной никогда не испытывал настоящей любви. Это не имело никакого смысла. Конечно, этот красивый, талантливый, забавный, обольстительный и просто… удивительный человек, знал любовь прежде.

— Наверняка какая-нибудь девочка…

— Нет, — он отрезал — Просто секс… любовь — никогда.

—Возлюбленная из средней школы?

— Нет. Я был склонен к… встречам… со взрослыми женщинами. Они действительно не искали любовь… — Он криво улыбнулся, и я не была уверена, что хотела знать то, что он подразумевал под этим.

— Может, какая-нибудь… наивная официантка?

Он улыбнулся мне.

— Снова, кроме тебя… никого, кто заботился бы обо мне, не было.

— О… хорошо, одна из твоих поклонниц тогда.

Я знал на собственном опыте, насколько он был "любим" ими. Он рассмеялся.

— Определенно нет… просто спал с ними, как и со всеми остальными. Им было плевать, кто я на самом деле. Они даже не были со мной, когда были… со мной. Они спят с образом рок-звезды, но это не … это не я. Ну, отчасти.

Я улыбнулась и мягко поцеловала его в челюсть. Нет, в нем крылось гораздо больше… Отступая, я нерешительно спросила.

— Соседи по комнате? — Я также очень хорошо знала, что не была единственной, кого он уложил в постель. Я была не уверена, хотела ли я услышать о нем и… Джои, но мне было любопытно. Он посмотрел на меня уголком глаз и застенчиво улыбнулся.

— Мне действительно жаль, что Гриффин упомянул об этом. Ты, должно быть, думала, что я был ужасен. Иногда я не понимаю, почему ты вообще дотрагивалась до меня. — Я нахмурилась и попыталась покачать головой, но он вздохнул и начал объяснять. — Нет, у нас с Джои не было ничего, кроме секса. — Он задумался, как бы сказать мне, чтобы я поняла его. — Джои... нравилось поклонение. Когда ей стало ясно, что ее тело не было моим единственным храмом... ну, она устроила из этого целую драму. — Он поморщился и пожал плечами. — Она сбежала в гневе с мальчиком-игрушкой номер... три, я думаю. — Он остановился и снова повернулся, чтобы посмотреть на меня, схватив обе мои руки. — Я знаю, что перестарался с женщинами, но я никогда не чувствовал к кому-то то, что чувствую к тебе. И я никогда не чувствовал от кого-то то, что чувствую от тебя сейчас, — прошептал он.

Я проглотила эмоции и снова мягко поцеловала его. Отпрянув назад, я посмотрела в глаза, наполненные любовью.

— Так, Денни и я... наши отношения? — спросила я, теряясь в удивительной синей глубине его глаз.

— Верно... на счет этого, — мы продолжали идти по круговым перилам, и он взмахнул рукой, когда ему пришла мысль. — Ну, я думаю, сначала я был просто заинтригован. Я никогда не видел ничего подобного. Такого теплого и нежного и... настоящего отношения. И то, что ты переехала в другой город, чтобы быть с этим парнем... Я не мог подумать, чтобы кто-то хотел сделать то же самое для меня. Люди, которых я знаю, не имеют подобных отношений, и мои родители, конечно, никогда...

— Верно... — тихо сказала я, наблюдая за тем, как его лицо мгновенно потемнело. Он закусил губу и посмотрел в окно.

— Живя с тобой, смотря на тебя с Денни день за днем... Я начал хотеть того, что было у вас двоих. Я перестал... — он посмотрел на меня и улыбнулся, — как ты говоришь, блудить. — Я улыбнулась, и он рассмеялся, затем нахмурился. — Но, к сожалению, я начал заботиться о тебе. Я не понимал этого сначала. Я просто знал, что было не правильно думать о тебе так. Ты явно была с Денни. Чужие отношения не всегда... имели для меня значение, но Денни очень многое значит для меня. В том году, когда он остался с нами... это был лучший год в моей жизни. — Он тепло улыбнулся мне и прошептал: — Ну, может быть, до этого года.

Я ответила ему теплой улыбкой и поцеловала в уголок рта. Это вызвало у меня  небольшой трепет восторга. Это было так замечательно, быть в состоянии целовать его свободно всякий раз, когда я хотела этого. Я сжала его руку и прижалась к нему, смотря на горизонт.

— Когда я влюбился в тебя... это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше. Все произошло в одно мгновение. Я думаю, что влюбился в тебя еще тогда, когда ты пожала мне руку. — Он усмехнулся, вспоминая, и игриво толкнул меня в плечо, а я покраснела. — Это было мощно. Я знал, что так нельзя, но стал будто зависимым от тебя. — Он остановился и развернул меня в сторону, а затем быстро привлек к себе, обвивая руками мою талию и крепко удерживая. — Ты моя зависимость. — Он мягко поцеловал меня. Келлан улыбнулся мне, его глаза были наполнены любовью. — Иногда я чувствовал, что ты заботишься обо мне, поэтому все в мире было прекрасным, — он нахмурился. — Но большую часть времени ты хотела его, а часть меня — хотела умереть. — Он сделал паузу, наблюдая за моей пораженной реакцией.

— Я так старался держаться подальше от тебя, но продолжал находить предлоги, чтобы прикоснуться к тебе, обнять, — он застенчиво улыбнулся и отвернулся, — чуть не поцеловал тебя за просмотром порно. Боже, ты понятия не имеешь, как тяжело мне было отвернуться от тебя.

Я хихикнула, вспомнив свое смущение. Он закрыл глаза и слегка покачал головой.

— Впервые я держал тебя в своих объятьях в течение нескольких часов после этого... просто ощущая твое тепло, дыхание на моей коже. — Он открыл глаза и снова посмотрел на мое удивленное лицо. — Ты звала меня во сне. Это заставило меня почувствовать... ну, это было так же хорошо, как и секс, — он дьявольски усмехнулся, и я тоже рассмеялась, чувствуя, что мое лицо горит. Он вздохнул и отвернулся от меня. — Если бы я был достаточно сильным, чтобы остаться... но я не был таким. Я струсил. Я не мог признаться, — он задумчиво посмотрел на меня, — что я отчаянно люблю тебя.

Я запустила свои пальцы в его волосы, желая сказать что-то глубокое.

— Келлан... я...

Он продолжил, не давая мне закончить мысль, которой у меня и не было.

— Я хотел уйти, когда ты вернулась к нему. После того, как ты... это было так трудно, смотреть на вас вместе. Смотреть, как ты любишь его, желая, чтобы любила так же и меня. Я очень злился. Мне жаль.

Я почувствовала, что мои глаза слезятся, когда вспомнила то время, и крепко обняла его. Я не знала. У меня было предположение, что я была просто еще одним трофеем в его коллекции. Я причиняла ему боль...

— Я единственная, кто должен сожалеть, Келлан... — мой голос затих. Он вздохнул и, улыбаясь, посмотрел вниз.

— А потом, когда я, наконец, собрался с силами, чтобы уйти... ты попросила меня остаться, и я получил надежду. Я начал думать, что, может быть... я тебе хотя бы небезразличен. — Он смотрел на меня в течение нескольких секунд. — Казалось, ты действительно хочешь, чтобы я остался.

Мое лицо горело от смущения, настолько "сильно" я хотела, чтобы он остался. Он улыбнулся моей реакции и потом его лицо смягчилось.

— Ты, наверное, не слышала меня, но я сказал, что люблю тебя той ночью. Я никак не мог сдержаться.

— Келлан, я…

Он прервал меня:

— Затем ты заплакала из-за Денни, и я снова захотел умереть. — Я почувствовала, что еще больше слез начали скатываться по моим щекам из-за его боли. Он задумчиво наблюдал за моими слезами. — Та ночь была... напряженной для меня. Я так хотел обнять тебя, но ты была так расстроена... казалось, будто тебя вот-вот стошнит. — Он проглотил ком в горле. — Я заставил тебя почувствовать себя плохо. Ты ненавидела то, что мы сделали, и это так много значило для меня. — Он посмотрел на меня краем глаза, почти отворачиваясь. — Я ненавидел тебя после этого, — прошептал он.

Еще больше слез упало на мои щеки, и я тихо всхлипнула. Он вздохнул и полностью отвернулся.

— Я чуть не ушел в ту ночь. Я хотел... — он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и мягко обхватил мои щеки своими руками. Выражение его лица смягчилось, а глаза смотрели на меня с обожанием. Я чувствовала, что мои глаза высыхают, наблюдая за его взглядом, направленным на меня. — Я не могу оставить тебя. Я вспомнил выражение твоего лица, когда сказал, что ухожу. Никто не смотрел на меня так раньше. Никто не плакал из-за меня раньше. Никто не просил остаться... никто. Я убедил себя, что ты неравнодушна ко мне. — Он покачал головой и слегка улыбнулся. — Тогда я понял, что хотел остаться с тобой... даже если бы это убило меня.

Он притянул меня к себе для глубокого поцелуя. Я жадно поцеловала его в ответ, желая компенсировать ту боль, которую я причинила ему. Когда мне стало не хватать воздуха, он отстранился и, схватив меня за руку, повел дальше. Он посмотрел на меня, когда мы шли по этажу над мирным видом города.

— Я сожалею о том, что так... влюбился в тебя. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я просто... хотел тебя. — Он криво улыбнулся, из-за чего я споткнулась. Он тихо засмеялся и продолжил: — Когда ты попросила, я действительно старался сдерживаться... ну, ты должна была понимать, на каком-то уровне, что мы никогда не были невинны, верно? — Кел посмотрел на меня, подняв брови, и я неохотно кивнула. Он улыбнулся — Ну, я старался сдерживаться, более или менее... тогда. — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Ты делала это удивительно трудным.

— Я? — спросила я смущенно. Он был абсурдно чувствительным.

Келлан покачал головой в притворном раздражении

— Да, ты. Если бы ты была не так вызывающе одета, или не провоцировала меня, или... — он неприлично мне улыбнулся, — не издавала провокационные звуки...

Я покачала головой. Я не делала ничего такого, ну, за исключением части про звуки.

— Ты смешен, Келлан. —Я закатила глаза, и он очаровательно рассмеялся.