Глава 8.

 

Мне нравилось! Это было так забавно! Пока я кралась следом за Грейсоном и Генри, я чувствовала себя, словно Женщина-кошка. Или как Джеймс Бонд. Или как гибрид той и другого.

 

Самым невероятным было обострившееся зрение. Вокруг не было ни одного фонаря, даже луна не светила, но я всё равно отчётливо различала всё вокруг и  уворачивалась от свисающих ветвей и камней, попадавшихся на пути. Ткань пушистых носков заглушала мои шаги настолько, что я могла подкрасться буквально в пределах пары метров, имея в виду следующее укрытие. Я только удивлялась, что всё еще не проснулась. Обычно фазы сна такого рода, когда я точно осознавала, что я сплю, никогда не длились долго, особенно когда снилось что-то насколько захватывающее, как сейчас.

 

 — Вот вы где!

 

Луч света от фонарика Грейсона выхватил из темноты еще две фигуры, Артура и Джаспера, как я поняла. На тот случай, если они тоже развили в себе кошачье зрение, я нырнула за очередное надгробие кувырком из дзюдо, достойным сцены в кино. Я осторожно подняла голову над краем памятника так, чтобы можно было наблюдать за происходящим.

 

Как я и говорила, происходящее мне нравилось.

 

 — Вы не поверите, но Джаспер стоял перед воротами и не мог попасть внутрь.

Это сказал Артур, если я не ошибалась.

 — Было заперто, — немного плаксивый голос принадлежал Кену-удовольствие-от-бритья, который мне на радость был в клетчатой фланелевой пижаме. Теперь я была не единственной, кто был неподходяще одет. Другого парня, Артура, я уже один раз видела, в школе утром. Это было то самое создание с белокурыми локонами, выглядевшее как ангел. Прямо-таки неземная красота.

 — Я хотел перелезть через стену, но там был ночной сторож с собакой... и колючая проволока.

 — Джаспер, это сон, — нетерпеливо сказал Генри. — Здесь не нужно проходить через вход. И тебе не надо бояться ночных сторожей, потому что всё, что ты видишь, пока ты один, это всего лишь плоды твоего воображения. Сколько еще мне это тебе объяснять?

Он оглянулся, и я быстро втянула голову.

 — Я надеюсь, твой сторож не будет нас беспокоить. Нам уже пришлось эээ... устранять тут некоторые другие проблемы.

Видимо, имелась в виду я. Какая наглость.

 — Не беспокойся, о мужике и его собаке мы уже позаботились, — сказал Артур.

 — Да, это было круто, — добавил Джаспер. — Артур из ничего создал фаерболл, и...

 — Нам нужно поспешить, — перебил его Генри. — Мы и так потеряли слишком много времени, а в итоге Джаспер опять проснётся до того, как мы получим наш ответ.

 — Нет, не в этот раз, — гордо сказал Джаспер. — Я закинулся таблеткой от мигрени, которые принимает мама. Она от одной штуки два дня спит.

 — Все равно, давайте уже начнём, — попросил Грейсон. — Я не уверен, запер ли я дверь комнаты, а около трёх часов Шпот всегда как ненормальный дерёт ковер, потому что хочет наружу... Вы видели это? — он показал в туман. — Что это было?

 — Просто ветер, — ответил Генри. От очередного порыва ветра закачались ветви деревьев, но на секунду мне показалось, что в клочьях тумана промелькнула неясная фигура.

 — Я думал... — Грейсон пристально смотрел в темноту.

 — Вон там достаточно места, — Артур ушёл на несколько шагов вперёд, в тень старого кедра. Остальные двинулись за ним. Внезапно общее настроение стало каким-то подавленным. Я напряжённо закусила губу. Что сейчас будет происходить? Я надеялась, что в этом сне не возникнет скелет или наполовину разложившийся зомби, потом что в фильмах я их жутко боялась. С другой стороны, мы находились на кладбище, так что этого вполне можно было ожидать.

Я коротко спросила себя, не слишком ли мой сон сползает в различные клише. Хотя всё равно, он был таким увлекательным. (Только без пауков, если уж на то пошло)

 — Пятеро сломали печать, пятеро принесли клятву и пятеро откроют Врата, как оно было предречено. Как и в каждую ночь новолуния, мы пришли, чтобы торжественно обновить свою клятву.

Артур поднял с земли палку и чертил ею что-то на земле, идя по кругу большими шагами. Там, где кончик ветки касался земли, трава вспыхивала ярким пламенем.

Меня это впечатлило.

Остальные встали вокруг огня. При этом Артур монотонным елейным голосом произносил нараспев что-то вроде заговора, который я, сидя за надгробием, слышала лишь отрывками, потому что очень громко трещал огонь.

 — … custos opacum … знаем, что разбудили гнев твой … справедливо усомнился … клянёмся, что Аннабель раскаивается в том, что случилось... она сожалеет... сделать всё, чтобы исполнить нашу клятву... не наказывать её больше...

 — И нас тоже, — сказал Джаспер. — Мы ничего не могли сделать... — он замолчал, заметив недовольные взгляды остальных.

 — Приди к нам и говори с нами... — продолжил Артур, и пламя поднялось выше, — … foedus sanguinis … interlunium …  ты, кто носит тысячу имён, ты, кому ночь стала домом... мы нуждаемся... — остальное заглушил треск огня.

В ком они там нуждались? И кто была эта Аннабель, и в чём это она раскаивалась? И что за клятву они собрались выполнять? Я готова была лопнуть от любопытства, но подойти ближе не решалась из страха быть обнаруженной.  К тому же, Генри смотрел точно в мою сторону. Языки пламени отражались в его глазах, что смотрелось еще более жутко. Нет, подкрасться еще ближе было невозможно. Вот если бы я действительно была кошкой...

Минуточку! Это же сон, в конце концов. Я могла быть чем и кем угодно, хотя бы и кошкой. Я и раньше во сне превращалась в животных. (Правда, не всегда добровольно. С содроганием, я вспомнила сон, где была мышью, а Лотти гонялась за мной с метлой).

 — Custos opacum … смиренно просим, покажи, кто займёт пустое место … non est aliquid absconditum… умоляем…

Я зажмурилась и изо всех сил начала думать о маленькой сипухе, которую в девять лет  как-то раз держала на руке в парке птиц в Германии. Совы видят ночью еще лучше, чем кошки, к тому же они абсолютно бесшумно летают. Когда я снова открыла глаза, я находилась на высоте нескольких метров от земли, вцепившись когтями в ветку кедра.

Это просто невероятный сон! Он выкинул ту часть, где я должна была научиться летать, и сразу усадил меня на подходящее место, на идеальный наблюдательный пост. Через свой клюв я покосилась вниз, на землю. Четвёрка стояла точно подо мной, и мне стало видно, что именно начертил Артур: огромную пятиконечную звезду, пентаграмму, вписанную в круг. В некоторых местах все еще на полметра вздымались языки пламени, но в основном они уже постепенно угасали.

 — Мы собрались в эту ночь новолуния, о, Господин теней и мрака, чтобы ты назвал нам имя той, кто снова сможет замкнуть круг, дабы мы выполнили свою часть договора! — воскликнул Артур.

О, Господин теней и мрака... — мда. Раньше всё это звучало как-то более грозно и менее смехотворно. Но мне следовало радоваться, что он говорил по-английски, а не на латыни, так что  я хотя бы его понимала. Я была заинтригована, покажется ли тот самый Господин теней и мрака.

Сначала пламя взметнулось повыше, но потом в середине пентаграммы разверзлась земля, и что-то с глухим шумом полезло наружу. Окей, теперь действительно стало страшно. Мой кедр затрясся, и, придя в ужас от того, что это могло быть какое-нибудь похожее на зомби создание, которое выбиралось из-под земли (Господин теней и мрака вряд ли был милашкой), я рефлекторно зажмурилась, схватившись руками за ветку... при этом совершенно забыв, что я сова и у меня нет рук.

Глупая ошибка. Когда я снова открыла глаза, у меня уже не было ни когтей, ни перьев, и я очень невыгодно пристроилась в ветвях в своём человеческом обличии, включая ночную рубашку, свитер и носочки в горошек. Зато была уверенность в том, что мой вес слишком велик для тонких веток. Они с треском прогнулись подо мной, и, невзирая на то, что я по пути вниз хваталась за всё, что мне попадалось, я камнем рухнула вниз, прямо в середину пентаграммы, на то, что вылезло из земли. Что вовсе не являло собой зомби, а всего лишь полированный кусок камня размером с кухонный стол.

По всем известным мне законам физики, я должна была сломать себе при ударе об камень все кости без исключения, но, к счастью, в этом сне они не действовали.

Кедровые иголки посыпались сверху на мою голову, на колени упало несколько шишек, но я была цела и невредима.

Я смогла без каких-либо болей выпрямиться и взглянуть в абсолютно изумлённые лица четверых парней, стоявших вокруг, и смотревших на меня выпученными глазами.

Как-то это всё было немножко неловко, даже несколько безобразно. Я больше не чувствовала себя Женщиной-кошкой, и это уже не было чудесным оборотом сна, правда нет. Я поскорее закрыла глаза и понадеялась, что я просто смогу еще раз обернуться и улететь.  К сожалению, сконцентрироваться на сове мне не удалось, неудивительно, когда на тебя так таращатся.

Я разочарованно отряхнула иголки дерева со свитера и натянула ночную рубашку на коленки. Четверо парней всё еще выглядели перепуганными, ну разве что Грейсон и Генри чуть меньше, чем двое других.

 — Я только что была сипухой, честное слово, — заверила я их.

Джаспер-удовольствие-от-бритья протянул ладонь и коснулся моей руки.

 — Это... я не врубаюсь, — сказал он. — Что это должно значить? Я думал, он укажет нам имя, а не бросит на алтарь сразу целую девчонку.

 — Ты кто? — решил узнать Артур, который вблизи и при таком освещении еще больше, чем когда либо, выглядел, как живой ангел. Зловещий ангел.

От внезапного порыва ветра зашумела листва стоящих вокруг деревьев, и золотистые локоны Артура сдуло с его лица.

 — Назови своё имя, или... abeas in malam crucem!

Или... что? Исчезни в дурной крест? Ах, какой позор, что я так недолго изучала латынь. По глупости своей, я полагала, что она мне никогда не пригодится. Я уже хотела ответить таким же елейным голосом (и при этом ловко блеснуть единственной фразой на латыни, которую я помнила), что-то вроде: "Я кузина господина теней и мрака, о недостойный, и in  dubio  pro reo"[1], но к сожалению, Грейсон и Генри знали, кто я на самом деле.

 

Похоже, и Джаспер начал вспоминать. Он показал на мои ноги.

 — Это... это же та самая дочь миссионеров, которой сегодня в школе была с младшей сестрой Пандоры Портер-Перегрин! — взволнованно сообщил он. — Генри, ты что, не узнаешь её, что ли? Представь её себе в толстых чёрных очках и с хвостом...

Генри ничего не ответил. Грейсон вздохнул. Порыв ветра стряхнул с дерева еще больше иголок и шишек на мою голову. Вдоль горизонта блеснула молния, и на миг мне снова показалось, что я вижу в тумане чью-то фигуру.

 — Ты хочешь сказать, что эта девочка действительно существует? И она ходит в нашу школу? Ты уверен?

 — Да, — рьяно заверил его Джаспер. — Она новенькая ученица. Это же так забавно, просто, когда я услышал, что она дочь миссионеров, я сразу подумал о том, что она точно еще девственница. Точно, Генри, ты тоже с ней разговаривал. Ты не узнаешь её?

Генри всё еще молчал. Он и Грейсон переглянулись, словно ведя немой диалог. Еще одна молния разрезала небо.

 — Значит, это знак! — воскликнул Артур. — Она может быть избранной! Кто-нибудь знает её имя?

Вдали ударил гром.

 — Избранная, — повторила я и вложила в свой голос как можно больше презрения. — Очень оригинально, правда. Нужно, однако, признать, что с камнем... кто, кстати, его вытолкнул из земли?

Я соскользнула с гранитной плиты,  у меня было впечатление, что Джаспер пялился мне под рубашку. И вообще, мне показалось, что они как-то слишком на меня насели. Мерцающие языки пламени погружали их лица в оранжевый свет и заставляли тени прыгать на коже.

Еще одна молния. И удар грома, на этот раз ближе.

 — Имя мы легко разузнаем завтра — маленькая сестрёнка Пандоры будет осчастливлена, если я её спрошу об этом, — Джаспер самодовольно рассмеялся. — Она от одного моего взгляда каждый раз чуть сознание не теряет.

Грейсон прошептал что-то, но так тихо, что его слова поглотили смешки Джаспера и шуршание листьев.

Артур тем временем торжественно поднял свою палку над головой.

 — Мы поняли, о Повелитель ночи. Мы благодарим за твой ответ. И мы больше не разочаруем тебя.

 — Мне жаль, Артур, но она абсолютно точно не... эээ... — проговорил Грейсон чуть громче. Он потёр свой лоб, и, похоже, я знала его уже достаточно хорошо, чтобы определить, что он всегда это делает, когда  смущается. — То, что она здесь находится, это только моя вина. Её зовут Лив, и она дочь подруги моего отца. И откровенно говоря, — он сделал небольшую паузу, в течение которой одарил меня сердитым взглядом, — откровенно говоря, я не могу перестать о ней думать. Мне очень жаль, что я испортил наш ритуал.

Артур молчал. Он опустил палку, протянул руку, взял прядь моих волос и медленно пропустил их сквозь пальцы. Я отшатнулась назад.

 — Ты это сейчас серьёзно? Подруга твоего отца — миссионерша?

Грейсон снова вздохнул.

Генри задумчиво посмотрел на меня.

 — Это действительно необычное совпадение, что она упала в середину нашего круга именно во время этого ритуала, Грейсон, — тихо сказал он, в то время как еще одна молния осветила небосвод.

 — Извините, — сказал Грейсон, сокрушённо пожимая плечами. — Может, нам стоит просто проделать всё заново.

 — Тебе не надо просить прощения, — Артур провёл большим пальцем по пряди моих волос в его руке. В любом другом случае я бы ударила его по рукам, однако по какой-то причине я не могла пошевелиться. Сон однозначно вышел из-под контроля. В любой момент он мог обернуться кошмаром, я это ясно ощущала. И мне это не нравилось.

 — Я не верю в случайности, — сказал Артур.

 — Я тоже не верю. Не верю, с тех пор, как... — от самодовольной мины Джаспера ничего не осталось. Сейчас он выглядел скорее запуганным, — сами знаете что произошло, — тихо договорил он. — Если ты её знаешь, Грейсон, тем лучше. Тогда нам будет проще...

Снова прогремел гром. Всё, хватит. Мне нужно что-то предпринять, пока эти мистические кладбищенские игрища окончательно не превратились в кошмарный сон и мой кузен, Господин теней и мрака, не вынырнул из тумана и не зарубил меня топором, взятым у Лотти.

 — Убери, пожалуйста,  свои лапы от меня, Гэндальф, — настойчиво попросила я и одним рывком вырвала прядь своих волос из пальцев Артура. — С вами тут, конечно, в высшей степени интересно, но, тем не менее, мне пора. Мне запрещено находиться снаружи в грозу.

Это должно было прозвучать небрежно, однако, у меня не получилось. К сожалению. Даже недалёкому Джасперу было видно, что я боялась.

Только теперь я заметила, какие они все высокие. Выше метра и восьмидесяти пяти сантиметров, каждый из них, и с каждой секундой пока я смотрела на них, мне казалось, что они становились выше.

Молния погрузила кладбище в ослепительный свет. Я сглотнула. Внешние огни пентаграммы снова стали выше, и краем глаза мне померещилось, что у колыхающихся клубов тумана вырастают в темноте руки и ноги...

 — Я предупреждаю, я знаю кун-фу, — сообщила я. За моими словами последовал мощный раскат грома, земля снова задрожала, я потеряла равновесие и упала.

 

 

 — Ай! — громко сказал я и потёрла копчик. Одним ударом с моим кошачьим зрением было также покончено. Я приземлилась на твёрдом мраморном полу. Где-то слева от меня в рассеянном свете я заметила маленькое бесформенное пятно. Я взялась за него и поднесла предмет к своему лицу. Это была одна из дебильных улыбающихся танцовщиц миссис Финчли, которую я задвинула под кровать, чтобы всё время не видеть её. Теперь меня неподдельно радовал её туманный взгляд.

Я проснулась.

Слава богу.