Что, если б ты заснул?

И что, если б тeбе приснился сон?

И что, если б во сне твоем, ты попал на небеса и там сорвал странный, красивый цветок?

И что, если б потом ты проснулся с этим цветком в руке твоей?

Ах, что б тогда?

Сэмюэл Тейлор Кольридж

1.

Мой чемодан обнюхивала собака. Для собаки-нюхача она была удивительно пушистой, кажется, это был ховаварт[1].

Я как раз хотела почесать его за ухом, как вдруг он поднял губу и угрожающе сказал "гав".

Потом он сел и принялся энергично  тыкать носом в стенку чемодана. Сотрудник таможни выглядел не менее удивленным, чем я, он даже два раза перевёл взгляд от собаки ко мне и обратно, потом взял чемодан и сказал:

 — Ну, давайте поглядим, что же там учуяла наша Эмбер.

Потрясающе. Не прошло еще и получаса моего нахождения на британской земле, а меня уже подозревают в контрабанде наркотиков.

Настоящие контрабандисты в очереди за мной небось чертовски радовались, благодаря мне они могут беспрепятственно пройти через заграждение со своими швейцарскими часами или аналоговыми наркотиками.

Какой сознательный таможенник решил бы проверить из всех именно пятнадцатилетнюю девочку со светлыми волосами, убранными в хвост, вместо, к примеру, вот того нервного типа с хитрым лицом? Или вот этого подозрительного бледного юношу с растрёпанными волосами, который уснул еще до взлёта? Неудивительно, что он сейчас так злорадно ухмылялся. Его карманы наверняка были переполнены нелегальными снотворными таблетками.

И всё-таки я приняла решение не давать испортить мне хорошее настроение, в конце концов, за заграждением меня ждала прекрасная новая жизнь и тот дом, о котором мы всегда мечтали.

Я успокаивающе посмотрела на мою младшую сестру Мию, которая стояла около ограждения и раскачивалась в разные стороны. Всё было в порядке, не было никаких причин для беспокойства. Это было последнее препятствие между нами и упомянутой прекрасной жизнью. Полёт прошел без затруднений, никакой турбулентности, так что Мию не стошнило, и даже у меня в виде исключения не было в качестве соседа жирного мужика, который бы всё время толкал бы меня под локоть и вонял бы пивом.

И несмотря на то, что папа, как обычно, к моему сожалению, забронировал места на дешёвый самолёт, которые чаще всего недозаправляли, он-таки не испытывал никаких трудностей, пока мы наворачивали круги в ожидании посадки в Хитроу. А еще там был симпатичный тёмноволосый мальчик, сидевший в соседнем ряду напротив, который частенько поворачивался ко мне и улыбался. Я уже была почти готова заговорить с ним, но оставила эту идею, так как он листал футбольный журнал и шевелил при чтении губами, словно первоклассник. Этот самый мальчик теперь же с откровенным любопытством пялился на мой на мой чемодан. Откровенно говоря, все пялились на мой чемодан.

Я посмотрела на таможенника большими глазами и натянула свою самую милую улыбку.

 — Пожалуйста... У нас нет времени, самолёт и так опоздал, а потом мы целую вечность ждали чемодан у багажной ленты. А снаружи стоит наша мама, чтобы забрать меня и мою младшую сестру. Я торжественно клянусь: в моём чемодане просто куча грязного белья и...

И именно в этот момент я вспомнила, что еще находилось в этом чемодане, и ненадолго замолкла.

 — ...но в любом случае, наркотиков там нет, — более смущённо договорила я и с упрёком посмотрела на собаку. Вот ведь глупое животное!

Тем не менее, сотрудник таможни равнодушно поднял чемодан на стол, его коллега расстегнул молнию и откинул крышку, и тут всем присутствующим сразу стало ясно, что учуяла собака. И честно говоря, для этого не надо было обладать чувствительным собачим нюхом.

 — Что за чёрт?.. — спросил таможенник, пока его коллега, зажав нос, начал разбирать отдельные вещи. Для зрителей это выглядело так, словно мои шмотки просто адски воняли.

 — Сыр из Энтлебухского биосферного заповедника, — пояснила я, в то время как моё лицо постепенно становилось того же цвета, что и винно-красный лифчик, который мужчина держал в руках. — Два с половиной килограмма швейцарского сыра из непастеризованного молока.

Что-то я не могла припомнить, чтобы он так плохо пах.

 — Он на вкус лучше, чем пахнет, честное слово.

Эмбер, глупая псина, отряхнулась. Я слышала хихиканье людей, настоящие контрабандисты гарантированно потирали руки. Что делал симпатичный тёмноволосый мальчик я и знать не хотела. Наверное, он был чрезвычайно доволен, что я не спросила его номер телефона.

 — Вот я понимаю,  действительно гениальный тайник для наркотиков... — сказал кто-то за нами, я глянула на Мию и тяжело вздохнула. Мия вздохнула также. Мы действительно спешили.

При всём этом, с нашей стороны было в высшей степени наивно полагать, что только сыр стоял между нами и нашей прекрасной новой жизнью. В действительности, сыр просто продлевал промежуток времени, в течение которого мы были железно уверены в её, этой жизни, существовании.

Другие девочки, наверное, мечтали об иных вещах, но Мия и я ничего не желали больше, чем иметь свой настоящий дом. Уже больше года. И с отдельной комнатой для каждой из нас.

Это был наш шестой переезд за восемь лет, что означает: шесть разных стран на четырех разных континентах, шесть раз заново приходить в школу, шесть раз находить новых друзей и шесть раз говорить "до свидания". Мы были профессионалами по части сборов и распаковки вещей, ограничивались минимум пространства и понятное дело, почему ни одна из нас не играла на пианино.

Мама была литературоведом, аж дважды в учёной степени доктора наук, и каждый год она преподавала курс в новом университете. До июня мы еще жили в Претории, перед этим — в Утрехте, Беркли, Хайдерабаде, Эдинбурге и Мюнхене. Родители развелись семь лет назад. Папа был инженером, и был востребован не менее чем мама, то есть он менял место жительства также часто. Мы даже летние каникулы не могли проводить в одном и том же месте, а только там, где на тот момент работал отец. Сейчас он работал в Цюрихе, из-за чего эти каникулы были сравнительно чудесными, включая походы в горы и посещение Энтлебухского биосферного заповедника, но не все места, в которых он работал, были столь же прекрасны. Лотти иногда говорила, что мы должны быть благодарны родителям за то, что смогли увидеть столько всего, однако, если бы она провела лето на окраине промышленного района в Братиславе, её благодарность явно обрела бы границы.

В этом осеннем семестре мама преподавала в колледже св. Магдалены в Оксфорде, и это было исполнением её заветного желания. Она несколько лет мечтала о преподавании в Оксфорде. Ну а маленький коттедж 18-го столетия, который она сняла, был исполнением нашей мечты. Мы наконец-то осядем, и у нас будет настоящий дом. На презентации, предоставленной агентом, дом выглядел уютным, романтичным, и таким, словно от подвала до чердака был заполнен восхитительными и жуткими тайнами. Там был огромный сад со старыми деревьями и сарай, а из комнат на первом этаже можно было (по крайней мере зимой) увидеть Темзу. Лотти собиралась разбить там грядки, варить мармелад и стать членом общества сельских хозяюшек, Мия собиралась построить домик на дереве, раздобыть лодку и приручить сову, а я мечтала найти на чердаке коробку со старыми письмами и раскрыть все тайны старого дома. Помимо всего этого мы обязательно хотели повесить качели между деревьями и поставить ржавую железную кровать, на которой можно лежать и смотреть в небо. И каждый второй день мы будем устраивать настоящий английский пикник, и дом будет пахнуть кексами, которые испечёт Лотти. И может быть даже сырным фондю, потому что наш распрекрасный сыр из Энтлебухского заповедника таможенники расчленили на такие маленькие кусочки, что с ним уже ничего больше нельзя сделать.

Когда мы наконец вышли в зал — ввозить в Великобританию килограммы сыра для личного пользования вовсе не было нарушением закона, правда Лотти уже не обрадуется такому подарку — маме понадобилось меньше минуты, чтобы мечта о жизни в английском пригороде лопнула, как мыльный пузырь.

 — Мышки мои, у нас некоторое изменение в планах, — сказала она после приветствия, и несмотря на то, что она лучезарно улыбалась, на ее лице проступал отпечаток нечистой совести.

Из-за её спины к нам вышел мужчина с пустой багажной тележкой, и даже не приглядываясь, я поняла, кто это: изменение планов собственной персоной.

 — Ненавижу изменения в планах, — прошептала Мия.

Мама всё еще натянуто улыбалась.

 — Эти вам понравятся, — солгала она. — Добро пожаловать в Лондон, самый будоражащий город в мире!

 — Добро пожаловать домой, — договорил мистер Изменение-Планов глубоким тёплым голосом и погрузил наши чемоданы в тележку.

Я тоже ненавидела изменения в планах, причём от всей души.