Глава 7

Остановилась я, только когда добежала до бального зала, который ещё ночью был Сердцем Воды. От бега всё болело, по лицу струился пот. Я опустилась на пол, облокотившись на позолоченную стену, и уставилась в потолок. Там нарисованный Аполлон с вожделением поглядывал на Дафну, которая бежала от него в наигранном страхе. Персефона, застывшая в немом крике, пока Аид тащил её в подземное царство, выглядела куда более правдоподобно. По крайней мере, у неё была мать, которая не успокоилась, пока не спасла дочь.

Вздохнув, я прижала руки к лицу. Голова раскалывалась, ноги ныли. До меня дошло, что я давно уже не преодолевала столь больших расстояний. Наверное, отцу следовало включить в мою программу прогулки по холмам.

Похоже, я могла не волноваться из-за ссоры с Астреей, ведь это её ничуть не задело.

Нет. Мне стоит радоваться, что сердце сестры не разбито. Разве не я жалела, что не могла взять свои слова обратно и возвратить улыбку на лицо Астреи? Я должна  благодарить всех богов за такую милость.

Но я чувствовала лишь опустошение.

От этих мыслей меня отвлекло чьё-то прикосновение к моему плечу. Оно было таким лёгким и невесомым, что на миг мне показалось, что это дуновение ветра. Я обернулась и увидела у стены Тень, снова в облике силуэта. Перед глазами всплыла сцена вчерашнего поцелуя, — ​как я ​целую его​, — и я тут же поднялась на ноги.

— Пора ужинать?  

Я не знала, куда девать руки: если расслаблю их, то буду похожа на тряпичную куклу, если же сожму, то буду выглядеть слишком напряжённо.

Тень взял меня за запястье и потянул по коридору, тем самым решив мою дилемму.

— Должна сказать, что не впечатлена гостеприимством твоего хозяина, — продолжила я, стараясь развеять тишину. — Пусть предоставит мне обед. Или хотя бы карту.   

Тень продолжал молча вести меня вперёд. Я едва могла его разглядеть.

— Или же обеспечит меня домом, который не будет меняться каждые пять секунд, как безумный лабиринт. Но, полагаю, я требую слишком многого. Как думаешь, он завёл себе Минотавра, или просто хочет уморить меня голодом?

Внезапно я поняла, как визгливо и плаксиво звучит мой голос. Слова застыли в горле. Тень был заключённым, исполнял каждую прихоть Игнифекса уже неопределённое количество времени, а я ему жалуюсь, что устала от ходьбы. Как будто это важно!

Будучи не в силах больше смотреть на его силуэт, я прерывисто вздохнула, готовясь извиниться…

Но тут Тень втащил меня в столовую и мгновенно исчез. Я осталась одна. Игнифекса ещё не было. На столе сверкали пустые тарелки и столовое серебро.

Я опустилась на стул с тяжестью на сердце. Несмотря ни на что, мне удалось найти союзника. Кого-то, кто назвал меня своей надеждой и поцеловал мне руку.

Но в первый же день я начала жаловаться. Он подумает, что я просто эгоистичная девчонка.

Вздохнув, я опустила голову на стол. «Я буду искать всю ночь​, — пообещала я себе. — И  завтра тоже​». Но это были пустые слова, ведь теперь, когда я знала масштаб дома, то очень сомневалась, что смогу когда-нибудь найти другие сердца.

Вдруг к моей шее прижались тёплые губы.

Я резко выпрямилась и обернулась. Игнифекс стоял возле моего стула, с улыбкой глядя на меня сверху вниз.

— Что-то случилось? — спросил он.  

Я злобно уставилась на него, пытаясь забыть ощущение поцелуя.

— Думаю, вы и сами знаете, милорд.

— Полагаю, да. — Он пожал плечами и прошёл к своему месту.  

Я хотела ответить, но на столе появилась еда. Сегодня вечером основным блюдом была тушеная с курагой говядина. Мне не очень-то нравилась курага, но поскольку я с самого завтрака ничего не ела, то и амброзия не показалась бы вкусней. Я взяла вилку и стала жадно поглощать еду. Когда насытилась, то заметила, что Игнифекс наблюдает за мной с лёгкой улыбкой на губах. Несомненно, он не ожидал увидеть дочь Ресурганди, заглатывающей еду, как простая крестьянка.

Я медленно отложила вилку, жалея, что не могу стереть эту усмешку с его лица.

— Где ты был весь день?

— Бродил по земле и заключал сделки, — он повертел бокалом вина. — Хочешь, расскажу?  

— Я и так знаю, о каких сделках ты говоришь. И ты бродишь не по земле, а только по Аркадии.

Тут я вспомнила, что Игнифекс может проходить между мирами, видеть истинную землю и небо.  

— Ах да, ты же дочь Ресурганди! Ты знаешь, чего лишена. — Он откинулся на спинку стула.

— Что ты задумал? — настороженно спросила я.  

— Брак, естественно, — он взял тарелку. — Рассказать тебе о девице, которая отдала глаза своей матери за возможность попробовать такие вот фаршированные финики? Не могу сказать, что мне было жаль, когда на неё напали бешеные псы.

— Ты ни о чём не жалеешь.

Лорд ухмыльнулся.

— А ты быстро учишься.

— Этот​ факт известен мне всю жизнь.

— И что же нового ты узнала с момента своего появления здесь?  

«Каково целовать твою тень​», — подумала я. Тайна придала мне храбрости.

— То, что твой дом хаотичен. То, что ты менее впечатляющий, чем я думала, и намного более раздражающий. Если боги будут милосердны, я найду способ уничтожить тебя.  

Неужели я сказала это вслух? «Раньше я лучше контролировала свои мысли», ​— мрачно подумала я и вскочила на ноги. Что в этом доме, в этом демоне, заставило меня сказать правду? Хорошо хоть не выдала свой план использовать дом против него.

— Не уходи пока, — Игнифекс тоже встал. — Беседа принимает интересный оборот.

— Да, конечно, — сказала я, медленно отступая. Тело настаивало на необходимости бежать, но разум твердил, что это бесполезно. — Смерть всегда тебя интриговала, не так ли?

Игнифекс подкрадывался ко мне, как кот к птичке.  

— Хочешь, чтобы я больше беспокоился о своём благополучии?

Я сделала ещё шаг назад и упёрлась спиной в одну из колонн. Мне некуда бежать, да и побег меня не спасёт. Оставалось только наблюдать за его приближением.

— О, нет, что ты, не задумывайся о таких мелочах. Может, тебе пойти отдохнуть?

— Чтобы ты убила меня во сне?  

— Было бы невежливо тебя будить.

Это было похоже на хождение по тонкому льду. От страха у меня кружилась голова, но в тоже время хотелось рассмеяться, потому что я шла с ним в ногу и была ещё жива. А это означало, что я выигрывала.

Игнифекс, казалось, сам вот-вот рассмеётся.

— Но это забава для двоих. Ты могла бы принести мне завтрак со смертью в постель.  

— Что, яд? Чтобы ты похвастался своим иммунитетом, как у Митридата?

— Хорошо, что тебе пришёл в голову он, а не Тантал.

— О, супруг мой, вы столько для меня значите! Но на некоторые вещи я не готова пойти даже ради вас.  

Наши взгляды встретились, и на мгновение мы оба почувствовали ликование… Я и мой враг​.

Его глаза сузились до щёлочек, а моё сердце замерло от страха. Игнифекс наклонился и упёрся рукой в колонну справа от меня.

— Никс Трискелион.

Я перестала дышать.  

Он чудовище. Но так похож на человека. Я старалась не смотреть на его глаза и дразнящую улыбку. Вместо этого таращилась на его плечи, расслабленные, но сильные; на бледную кожу шеи, на золотистые пуговицы камзола, на подбородок. Чувствовала тепло напротив своих губ. На мгновение я ощутила себя рекой, впадающей в его океан.

Игнифекс хихикнул. Звук царапнул меня, подобно кошке. Я наконец вспомнила, кто он и что сделал, и поняла, что меня дразнят.

Он наклонился ближе:

— Не хочешь назвать моё имя?  

Я вздохнула и сжала зубы, после чего посмотрела на него со всей злобой, на которую была способна.

— Я лучше умру.

Ещё один смешок.

— Тогда спокойной ночи.  

И он снова ушел, а я вернулась в свою комнату в одиночестве.

***

Часы отбили время. Я вздрогнула и посмотрела на дверь. Уже два часа как я жду, что сейчас придёт Игнифекс и потребует исполнить мой супружеский долг.

Тень говорил, что ночью я в безопасности, но сейчас мне трудно в это поверить. Игнифекс демон. Чудовище. И он, должно быть, видел мой страх. Ему явно не захочется ждать ещё одну ночь…

Но я оставалась одна.

В конце концов, пришлось признать, что Тень всё-таки был прав. Я в безопасности. Мысль о нём напомнила мне о произошедшем в зале. Мои пальцы смяли покрывало. Когда я представила себе его лицо, то почувствовала, как меня душит одеяло. Даже если он считает меня эгоистичной и глупой, ему стоит знать, что мне стыдно. У меня никогда не находилось сил извиниться перед Астреей. Но с Тенью я могу попробовать.

Я вышла из комнаты и направилась к Сердцу Воды. Что, если я не найду зал? Да и нет никакой гарантии, что Тень будет там. Но за первой же дверью обнаружилась гладкая водная поверхность и тысячи танцующих огоньков. В центре сидела бледная фигура.

Я испугалась. Мне не хотелось говорить с ним. Затем, собрав волю в кулак, я всё же вышла вперёд, чувствуя себя очень глупо.

На воде мои шаги были бесшумны. Тень оглянулся. Его взгляд был ясным и торжественным, а лицо спокойным. Ни намёка на злость. Это заставило меня остановиться.

— Мне... — я запнулась и сглотнула. — Извини меня.

Он приподнял брови.

— За что? 

— За то, что я сказала. Что много жаловалась. Ты здесь гораздо дольше меня, и я… не должна была…

— Ты пришла сюда, чтобы умереть. Тебе позволительно горевать.

— Я не горевала, я ​жаловалась​, что мы шли так долго. — Мой голос звучал слишком резко и громко для этого места, но я не могла принять его оправдание.

Тень быстро поднялся.  

— Ты всего лишь горевала, — сказал он, и хотя его голос был спокоен, как эта вода, у меня перехватило дыхание. — Тебя можно понять.  

— Нет. Я не имею права скорбеть о своей судьбе. Ты — раб, моя мать — мертва, демоны сводят людей с ума каждый день, и всё, что я делаю, это жалуюсь, и…

«Жажду того, кто причинил тебе страдания».

Я проглотила эти слова.  

— Я не могу ориентироваться в доме, а следственно — найти Сердца. Моя сестра забыла меня, и я заслуживаю этого, потому что... я… Забудь. Мне очень жаль.

Тень взял меня за руку.

— Иди за мной.  

Он не выглядел сердитым, но когда я пошла за ним по коридорам, то всё ещё ощущала страх. Конечно, сейчас он обернётся и объяснит мне, какой я была глупой, злобной девчонкой — разочарованием для всей семьи…

Тут я поняла, что мы направляемся в комнату с зеркалом, и резко остановилась.

— Я уже видела его, — меня раздражал собственный голос, но я ничего не могла с ним поделать. — И больше не хочу.  

— Нет, — Тень показал на зеркало. — Смотри.  

Астрея сидела на кровати с опущенной головой и сжимала одно из моих старых черных платьев. Её плечи дрожали. Она подняла взгляд, и я увидела, что сестра рыдала. Её глаза покраснели, а к лицу прилипла влажная прядь волос.

«Полагаю, я не единственная, кто умеет скрывать свои эмоции». Но сейчас я ничего не чувствовала. Даже не осознавала, как развернулась и вышла из комнаты.

Опустившись на пол в коридоре, я зарыдала. Через какое-то время Тень подошёл ко мне. Мне стало стыдно за свою истерику, но я не находила сил, чтобы перестать плакать. Его прохладная и твёрдая рука опустилась на мое плечо, и я прижалась к ней.

— Зеркало… То, что оно показывает — это реально? Или иллюзия?

— Ничего, кроме правды.  

Значит, Астрея действительно оплакивала меня. Это неправильно, но я обрадовалась.

— В нём есть замочная скважина. Куда ведёт та дверь?

Тень взглянул на меня, потом вдаль. Понятно, там что-то достаточно важное, раз Игнифекс заставил его молчать. Возможно, даже одно из сердец… но что я могу сделать без ключа?

— Спасибо, — сказала я, и наступила тишина.  

Тень прислонился к стене и облокотился на колена. Парень казался таким спокойным и расслабленным, как будто мы пили послеобеденный чай, а не вырвали минутку покоя в доме чудовища.

Его лицо было молочно-белым. Меня снова поразило, несколько оно похоже на лицо Игнифекса — те же скулы, красивая линия подбородка, — и всё же так отличается: на лице Тени не было болезненного истощения, глаза не светились злорадством и дурными намерениями.

Мне захотелось прикоснуться к нему. Чтобы Тень улыбнулся только для меня. А затем поцеловать его, чтобы забыть обо всём плохом, что живёт во мне, и стать столь же умиротворённой, как его глаза.

Но я не имею никакого права прикасаться к нему. Тень — невинный пленник, а я смотрела на его захватчика и хотела...

Так или иначе, Тень не мог ко мне ничего чувствовать. Хотя он поцеловал меня два раза — в губы и руку. Это должно что-то значить, не так ли? Я несколько раз открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла. Когда наконец позвала его, это больше походило на выдох. Тень повернулся ко мне, и на мгновение я перестала дышать. Сжав кулаки, проговорила:  

— Почему... почему ты поцеловал мне руку?  

Спрашивать о другом поцелуе я не рискнула. Он опустил голову.

— Прости.

— Я не сержусь, — как я могла сердиться, глядя в его глаза, которые никогда не притворялись, что всё в порядке? — Но всё же, почему?

— Ты — мой герой, — эти слова дались ему так просто, словно я спросила, почему вода мокрая. — Наш герой. Для всей Аркадии. 

«Так и думала. Почему же ещё он мог хотеть меня поцеловать?»

Меня сковал холод. Конечно, была только одна причина, по которой кто-либо мог интересоваться мной.

— И ты думаешь, что я смогу спасти тебя? — сухо спросила я.

— Я здесь уже столько…  — он замолчал, затем покачал головой и начал снова. — Я видел, как все его жены умирали. Я потерял надежду. Но ты... ты принесла кинжал. У тебя есть план. Я верю, что ты нас спасешь.

— Вряд ли, — прошептала я. — Даже если я одержу победу… тебе ведь не известен мой план? Я…

Тень прикрыл мне рот рукой.

— Не говори мне. Я должен повиноваться ему.  

Я сжала его руку, и она показалась мне такой холодной и ​настоящей​.

— Ты умрёшь вместе с ним. ​

«Или останешься его пленником навсегда​», — чуть не произнесла я, но сдержалась. Тень прав: мне не стоит говорить об этом, иначе Игнифекс может всё узнать.

Он посмотрел мне в глаза.  

— Я не должен жить. Я просто хочу увидеть, как его победят. Какая бы ни была цена, я готов её заплатить.

— Ты... ты не должен...  

Мой голос оборвался, и я не смогла продолжить. Никогда ещё никто не хотел разделить со мной эту печальную участь.

Тень погладил меня по щеке.

— Отдыхай.

Я так и сделала.

Глава 8

Следующим утром я смогла открыть красную дверь, за который обнаружилась комната с книжными полками во всю длину белых стен. В центре стоял круглый стол, на котором лежала толстая старинная книга. На противоположной стене я разглядела большой рельеф, изображающий музу Клио: сжатые в руке свитки, белые всезнающие глаза.

Библиотека. Сначала она показалась мне небольшой, но потом я увидела дверь, которая вела в ещё одну подобную комнату, а за ней ещё одна дверь, и ещё. Таких комнат, наверное, было не меньше сотни, каждая со стенами, уставленными полками, и рельефами муз в нишах.

Я не хотела задерживаться, только удостовериться, что там нет ни одного из Сердец, но знакомый аромат кожаных обложек и пыльной бумаги зачаровал меня. В детстве отцовская библиотека всегда служила мне убежищем. Может, она поможет и на сей раз. Вдруг в одной из книг Благородного лорда скрыта подсказка о его доме?

Я взяла ближайшую книгу и открыла её. Наверху страницы прочитала: «В пятом». Моргнула и снова посмотрела на страницу: «Его правления». Покачала головой. Я читаю с пяти лет и вряд ли успела разучиться. Сосредоточившись, заставила себя прочитать всю странную страницу.

В пятой части его правления в башне, На самой древней, но

Возвеличенная Когда Романо­Греция и другие Дети

Если нет, то Возможно.  

Как бы я ни старалась, это всё, что мне удалось прочитать, и когда я добралась до конца странички, у меня жутко заболела голова. Я опустила книгу на соседний столик, и боль немедленно прекратилась.

Похоже, эта книга проклята. Я взяла другую. И ещё одну. Но с каждой было то же самое. Я могла прочитать не больше, чем фразу, а если пыталась разобрать страницу, то едва могла расшифровать слово. Всё это сопровождалось такой болью, что я вынуждена была сдаться.

Я посмотрела на полки, которые ещё несколько минут назад принесли мне такое утешение. Теперь они казались врагами. Собралась было уходить, но вдруг ощутила странное желание заглянуть в следующую комнату.

Раздался тихий, но отчётливый звон колокольчика. Я вздрогнула и решила, что, раз в библиотеке больше делать нечего, то можно и посмотреть, что это такое. Колокольчик продолжал звенеть, пока я следовала за звуком через библиотеку, вниз в коридор, устланный красным ковром, и вверх по лестнице из слоновой кости.

Я открыла дверь и вошла в гостиную, оклеенную красно-золотыми обоями. На окнах с мраморными карнизами висели фиолетовые занавески. В одном углу стояла статуя Леды с лебедем, а в другом — маленький Геркулес, душащий змей. Рядом, в красном кресле сидел Игнифекс. Напротив него стоял молодой человек.  

Мне потребовалось пару секунд, чтобы осознать, что он не статуя, не иллюзия, а реальный смертный, из плоти и крови. Крупный, небритый и с лохматыми каштановыми волосами. Он был одет в старый серый плащ и сжимал в руках шляпу. Когда я вошла, он взглянул на меня своими большими, как у быка, глазами. Парень показался мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его раньше.

Он встретил мой взгляд и судорожно вдохнул, как будто узнал меня. Или просто переволновался?

Игнифекс лениво посмотрел на меня.

— Привет, жена. Я заключаю контракт. Хочешь посмотреть?

Этот вопрос, вся эта сцена была столь ирреальна, что я потеряла дар речи. ​Именно в этой комнате отец пожертвовал мной. Игнифекс криво улыбнулся. Наверное, он так же улыбался, когда потребовал жениться на мне.

Семья сделала мне одно одолжение: они научили меня улыбаться и молчать, когда хотелось кричать. Я прошла вперёд походкой леди, как учила тётя — ​«не сутулься, дитя» — и остановилась позади него, положив руку на спинку кресла.  

— Кто он? — спросила я недовольным голосом, стараясь не показывать своих истинных чувств.

— Его зовут Дамокл, он приехал из Корции, — сказал Игнифекс скучающим тоном, как будто обсуждал рисунок обоев. — И…

— Ты — Дамокл, — перебила я, наконец узнав юношу. Меня захлестнул ледяной шок. — Дамокл Сицилус​.  

Несколько лет назад Менелай Сицилус служил у нас кучером. Дамокл — его сын. У меня остались смутные, но счастливые воспоминания о том, как мы с Дамоклом гладили лошадей и ухаживали за ними в конюшне. Когда мне было одиннадцать, Менелай умер, и его семья переехала.  

Опустив плечи, Дамокл кивнул.

— Доброе утро, мисс.

— Вообще-то, — начал Игнифекс, — она — замужняя женщина, и ты должен обращаться к ней «мэм».

— Почему ты здесь? — выдохнула я.

— О, он приехал с очень важным поручением, — ответил за него лорд. — Девушка, которую он любит…

— Филиппа, — пробормотал парень, крутя в руках шляпу.

— …замужем, и, разумеется, ему нужен мёртвый муж.

Дамокл опустил голову, но ничего не сказал.

Я, конечно, знала, что люди, заключавшие сделку с Игнифексом, не невинные жертвы, а приехали к нему с дурными намерениями. Возможно, они заслуживали того, что получали. Но я вспомнила застенчивого, тихого мальчика, который дал мне кусочек сахара для любимой кобылки. Сделки лорда всегда затрагивали не только одного человека.

Я деланно хмыкнула и облокотилась на плечо Игнифекса.

— Великий Лорд Сделок тратит время на организацию свадеб? Не впечатляет. — Затем я закрыла рот Игнифекса рукой и выпалила, обращаясь к Дамоклу: — Беги. Он обманет тебя, что бы ни обещал. Расплата того не стоит. Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Игнифекс фыркнул под моей рукой, но не сдвинулся с места.

— Разве ты не слышал историю моей семьи? Заключил сделку отец, а плачу я. Ты же ещё можешь сбежать.  

Дамокл покачал головой.  

— Мне жаль, что твой отец был так эгоистичен. Я замечал это... — он сглотнул и продолжил снова. — Все предания говорят, что лорд не лжёт. И он обещал, что вина будет только на мне. Я люблю Филиппу с детства. Ради неё я пойду на всё, даже если это будет стоить мне души.

— Ты не понимаешь, Филиппа тоже будет платить. Отец попросил о ребёнке, а моя мама умерла во время родов.  

— Он, наверное, неправильно загадал желание, — Дамокл безжалостно мял шляпу, но смотрел на меня решительно. — Он хотел детей только для себя. Возможно, желание исполнилось буквально. А я просто хочу, чтобы Филиппа была счастлива. Дело не во мне. Я сделаю всё правильно.

Если Дамокл думал, что, убив мужа Филиппы, он осчастливит её, то парень настолько погряз в собственном эгоизме, что его не переубедишь.

Позади него я увидела полуоткрытую дверь в старую гостиную. Если бы я могла заставить его вернуться назад и закрыть дверь…

Я отпустила Игнифекса и кинулась вперёд. Не успела сделать и двух шагов, как он щёлкнул пальцами. Тут же из ниоткуда появился Тень, схватил меня за руки и принудил встать на колени. Я попыталась извернуться, но, как всегда, это было бесполезно.

Дамокл сначала отпрянул, а потом застыл как вкопанный, уставившись на Тень.

Я взглянула на парня.

— Посмотри, какая у него сила! Он — демон. Беги...

— Довольно, дорогая, — перебил Игнифекс, и Тень настолько сильно сжал мне рот, что я начала задыхаться.

Лорд подошёл ко мне и погладил по голове.

— Нехорошо так пугать гостей. Этот бедный человек приехал ради своей любимой Филиппы, а ты хочешь выгнать его?

Он отошёл от меня и встал перед Дамоклом.

— Как видишь, я — демон, и у меня есть власть исполнить твоё желание. Действительно ли ты готов заплатить?

Напряжённый взгляд Дамокла скользнул по мне.

— Вы хотите причинить ей боль?

— Моя жена не твоя забота.

— Я хотел бы знать, сэр.   

— О, меня не просто так называют Благородным лордом. Как только ты уедешь, она снова будет вольна ругать меня. Вопрос в том, уедешь ли ты с выполненным желанием?

На миг мне показалось, что Дамокл сбежит. Но нет, он расправил плечи.

— Я всё сделаю, лишь бы не навредить Филиппе.

— Тогда я подтверждаю контракт, — сказал Игнифекс. — Сегодня муж твоей Филиппы умрет, и она будет в твоём доме уже завтра. Но ты лишишься зрения спустя три дня.  

Дамокл резко кивнул.

— Мне не нужны глаза, чтобы видеть её красоту.  

— Кроме того, она придёт с ​сюрпризом ​от своего мужа. Ты должен принять его, как своего собственного. Сможешь это сделать?  

— Для чего вы спрашиваете? Это её плоть и кровь.

— Скажи, что примешь его.

— Обещаю.

Игнифекс пожал плечами и вытянул руку.  

— Тогда поцелуй моё кольцо, и твоё желание исполнится.  

Я ничего не могла сделать, только наблюдала, как Дамокл подошёл к нему, судорожно поцеловал кольцо и отступил назад.

— И...

— Он уже мёртв, — произнёс Игнифекс. — Иди домой.

Дамокл взглянул на меня.  

— Благодарю за беспокойство, госпожа. Мне жаль, но это лучшее, что можно сделать. Хорошего дня.

После этого он вышел в гостиную. Спустя секунду дверной проём замуровался кирпичами. Тень отпустил меня, и я вздохнула с облегчением.

— Вижу, что от тебя не будет помощи при заключении сделок. — Игнифекс улыбнулся мне так, словно я была милым котёнком.

Мне хотелось кричать, плюнуть ему в лицо, расцарапать глаза. Лишь бы стереть эту улыбку. Но мой гнев только позабавит его. Я стиснула зубы и промолчала. Игнифекс пожал плечами.  

— Похоже, что и развлечения от тебя мало. Тень, уведи её.

Тень поднял меня с колен и вывел из комнаты. Как только мы скрылись из поля зрения Игнифекса, он отпустил меня.

Я сползла вниз по стене. В голове крутились воспоминания о Дамокле. С Астреей он играл даже больше, чем со мной. Однажды тётя Теломах застала их за ловлей жаб и ругала с целый час.  

«Ты — надежда наших людей». Не только моей семьи, не только Ресурганди. Я — надежда всей Аркадии, и Дамокла тоже. Но так как моя миссия была тайной, никто, кроме высшего круга Ресурганди, не знал, что можно надеяться! И люди продолжали губить себя этими сделками.  

Да и что, если бы они знали обо мне? Какую надежду я могла внушить людям, когда всё, на что я способна — это просто смотреть?

Тень встал слева от меня. Даже его бестелесный, пристальный взгляд был подобен упрёку.

— Оставь меня одну, — проворчала я.  

Тут я вспомнила, что должна быть добрее к нему, но он уже ушёл.

***

Тем же вечером, пока я сидела за столом, ожидая ужина, мне пришла в голову мысль, что Игнифекс может наказать меня за попытку остановить его. Возможно, он не причинил мне боль тогда, потому что я застала его врасплох. Конечно же, в любой момент, когда я наскучу ему…

Но, как казалось, он был намерен ещё повеселиться. Когда Игнифекс вошёл в зал, он только ухмыльнулся и спросил:  

— Никаких упрёков? Я думал, что меня будут проклинать именами всех богов.

Я взяла свой бокал, сдерживая желание раздавить его.

— Ты сам знаешь, что боги наказали тебя.

— Да, любопытно, почему они не сокрушили меня, — он сделал глоток вина. — И меня озадачивает, почему боги не уничтожают моих клиентов. Хотя, предположу, что они — сами себе наказание.  

Я вспомнила смех маленького Дамокла, когда отец шутливо бросил его в стог сена. Что превратило этого мальчика в убийцу?

— Даже не знаю, кто был более чудовищен, — сухо сказала я. — Ты, когда предложил, или он, когда согласился.

— О, не волнуйся. Муж этой Филиппы — скот, избивающий её. Что чудовищно, так это то, что сюрприз​, который она преподнесёт своему драгоценному Дамоклу — это сифилис. Хотя это даже немного романтично. Поэты ведь просят о том, чтобы умереть вместе с возлюбленной?

Я уставилась на него, а лорд спокойно продолжал есть кекс с изюмом. Неужели только вчера он показался мне красивым? Тот, к кому я хотела прикоснуться, смеялся над чужими страданиями?

— Ты же говорил, что она не будет причастна к сделке, — сквозь зубы процедила я. — Ты обещал.

Игнифекс облизал пальцы.

— Она бы всё равно заразилась сифилисом, так что я тут ни при чём. Без этого контракта её муж выжил бы и стал истязать другую жену. А так, наш дорогой Дамокл с его смертью приобрёл. Возможно, это не то, чего он ожидал, но что поделать?

«Я приобрету твою смерть своей, клянусь», — ​подумала я.  

— По твоим меркам, я могла бы убить тебя и всё равно считаться верной женой.

Игнифекс рассмеялся.  

— За меня ты вряд ли беспокоишься, а значит, ты жалеешь его. Кто бы мог подумать, что ты, из всех женщин, будешь сочувствовать тем, кто тщетно ищет выгоды в моих сделках?

Мне вспомнились козни отца, наигранность и самодовольство тёти Теломах. Дамокл совсем на них не похож, ибо он хотя бы пытался взять вину на себя. Он больше похож на Астрею, которая верит, что любовь может всё решить.

Они оба глупцы, но это не их вина.

— Он хотел спасти любимую женщину, — твёрдо сказала я. — А ты использовал эту любовь, чтобы обмануть его.  

Игнифекс посмотрел на меня, весь смех внезапно исчез из его багровых глаз.

— Дамокл очень хорошо знал, кто я и как работают мои сделки. И всё же, он приехал ко мне добровольно, чтобы убить человека. Таким образом, он или должен был отказаться, или запачкать руки. Скажи мне, добродетельная супруга, что из этого заслуживает снисхождения?

Я подняла взгляд.  

— Даже если он и заслуживает правосудия, почему ты считаешь, что имеешь право вершить его?

— Все мы должны исполнять свой долг.  

Я собралась уходить, но Игнифекс поймал меня за руку. Его теплые и сухие пальцы сжали мои.

— Никс Трискелион, отгадаешь моё имя?   

Я обернулась — вот его плечи, его шея, его губы, которые я (совсем недолго) хотела поцеловать. Сейчас я ничего не чувствовала.

— Да что там отгадывать? Я и так знаю, что ты — чудовище.

***

Всю ночь я ходила по дому и рисовала знаки, пока ноги не заболели, а глаза не заслезились от усталости. Еле передвигаясь, я ходила от комнаты к комнате. Мне нельзя было останавливаться, потому что это означало бы ещё один день впустую. Астрея плакала, а Дамокл завтра заразится. Как я могу отдыхать, пока они страдают?

Открыв дверь в зал, я обнаружила там Тень. Моё сердце чуть не выскочило из груди.

— Тень! — ахнула я. Мы встретились взглядами и одновременно отвели их.

— Извини... — разом сказали мы и затихли.

— Извини, — тихо повторил он. — Я не мог остановить его.

— Знаю, — я сжала его руку. — Ты не можешь не подчиняться ему. Мне так жаль, что я рассердилась на тебя! Нет, не рассердилась, а... — набрала в грудь воздуха. — Я знала о его деятельности. Но никогда раньше не видела, как он заключает сделки.

Тень тоже взял мою руку.

— Идём, — он увлёк меня к Сердцу Воды. Как и раньше, на поверхности мерцали огни. — Тебе нужен отдых.

Я покачала головой.   

— Дамокл умрёт из-за моего мужа. Я не могу просто сидеть и наслаждаться домом, сотворённым его силой.

— Ты не сможешь помочь людям, если будешь истощена.  

Тогда он сел и повлёк меня за собой. Я ощутила такое облегчение, что засомневалась, смогу ли снова встать. Огоньки отхлынули от нас, а потом снова закружились, мигая и переливаясь на поверхности воды. Это было так красиво... Но под кожей, как осколки, застряли мысли об Астрее и Дамокле.

Я посмотрела на Тень. Он наблюдал за игрой огоньков. Они отражались в его синих глазах и блестели на бледном лице, застывшем, как у мраморной статуи. Он был похож на принца, а не на раба.  

— Как ты переносил его все эти годы? — спросила я. Вопрос внезапно показался таким ребяческим и бестактным, что я хлопнула себя по губам.

Но Тень не выглядел обиженным.

— Я знал, что не могу остановить его.  

«А я смогу​. Если не остановлю Игнифекса, Дамокл, и не только он, умрёт».​

Словно прочитав мои мысли, Тень сказал:

— Чтобы ты сейчас ни делала, будет слишком поздно. Он должен был умереть девятьсот лет назад.  

Я слабо засмеялась.

— Это утешает.

— Ты же всё равно собираешься спасти нас. Ты — наша единственная надежда.

— Надежда... — я отвела взгляд, стараясь говорить спокойно. — Я даже не знаю, что это такое.  

Тень коснулся моей щеки, и я подняла глаза. Он протянул руку к воде, и несколько огоньков легло на его ладонь. Затем повернулся ко мне.

— Возьми их.  

Стараясь не дышать, я сложила ладони, и он положил огни в них. Они были как нагретый жемчуг, и в тоже время шевелились и шипели, как пивная пена. Через несколько секунд огоньки начали взлетать, но Тень накрыл мои ладони своими, и пленённый огонь замерцал между нашими руками.

Он снова улыбнулся, — той искренней улыбкой, которая заставила меня поцеловать его, — но я не смогла улыбнуться в ответ.  

Я видела, как его плечи поднимались и опускались, когда он дышал. Чувствовала пальцы, которые касались моих. Он бледный, как призрак, но его тело реально. На мгновение мне захотелось запустить руки в его белые волосы, поцеловать его, пока наше дыхание не сольётся, пока его мир не станет моим. Я нуждалась в этом, как в воздухе.

Но я не перенесла бы, если бы мир в его глазах разрушился. И был риск, что он меня отвергнет.

— Ты слышала о звёздах? — спросил Тень. Я кивнула, боясь выдать себя голосом. — Эти огни — всё, что у нас осталось.  

— Но... они такие маленькие.  

В стихотворениях говорилось, что звёзды сияют в вышине, и их нельзя поймать руками.

— Близки к тому, что мы потеряли, — пояснил он. — Раньше они олицетворяли для меня надежду.

У меня перехватило дыхание. Тень произнёс эти слова так легко, как будто мы обсуждали погоду, но мы сидели одни в тёмном зале, освещаемом лишь огоньками. Днём он был тенью, а ночью — копией своего тюремщика.

— Но когда ты приехала, — продолжил он. — У меня появилась истинная надежда.

— Ты говоришь так, будто я — героиня.

— Так и есть.

— Героиня спасла бы Дамокла.  

Моё сердце сжалось в груди. Я не могла подобрать правильных слов. Люди по-прежнему погибали каждый день, и я не спасла ни одного из них.

— Ты не можешь спасти всех, — проговорил Тень. — Но, в любом случае, ты можешь больше, чем я.

Я горько усмехнулась.

— Да уж, успокоил.

— Ты в силах остановить его, — настаивал он. — Никто, кроме тебя. Ты наша надежда, даже если об этом никто не знает.

Я вздохнула.  

— Повтори это, когда мне действительно удастся что-то сделать.

— Ты справишься.

— Я в этом не уверена, — прошептала я.

Он опустил голову и прижался ко мне лбом.

— Верь мне.

И я поверила.

***

На следующий день я снова услышала колокольчик.

Я замерла в коридоре, сжав руки в кулаки и отсчитывая звонки. Раз, два, три. ​«Я ненавижу своего мужа​». Четыре, пять, шесть. ​«Я собираюсь остановить его​». Семь, восемь. ​«Я остановлю его​». Девять, десять. ​«Чего бы мне это ни стоило, я разрушу его власть​».

Колокольчик замолк. Один тягостный миг я стояла и ждала, но потом продолжила свои поиски.

Тень прав. Чтобы выжить, надо осознать, что его нельзя остановить.

Но только сегодня.