Глава 3

Шесть месяцев спустя

— О…

И это все, что она может сказать?

Мама поворачивается и окидывает помещение оценивающим взглядом, проводя ладонью по подоконнику возле себя. На коже остается плотный слой пыли, и она размазывает его между пальцами.

— Оно…

— Нуждается в ремонте, знаю, — перебиваю я. Затем указываю на окна позади нее. — Но ты только глянь на фасад! У него есть потенциал.

Мама оборачивается к окнам и кивает. Есть один гортанный звук, который она иногда издает, соглашаясь с чем-то тихим хмыканьем, но при сомкнутых губах. Это значит, что на самом деле она вовсе не согласна. И она издает этот звук. Дважды.

Я всплескиваю руками в знак поражения.

— Думаешь, это было глупым решением?

Она слабо качает головой.

— Все зависит от того, чем это обернется, Лили. — Раньше это здание было рестораном, и внутри до сих пор стоят старые столы и стулья. Мама подходит к ближайшему столику, отодвигает стул и присаживается. — Если все получится, и твой цветочный магазин принесет плоды, тогда люди скажут, что это было смелое, дерзкое, умное деловое решение. Но если нет, и ты потеряешь все наследство…

— То люди скажут, что это было глупое деловое решение.

Она пожимает плечами.

— Так уж устроено. Тебе ли не знать. Это ведь ты специализируешься в бизнесе. — Мама медленно осматривает помещение, словно представляет, каким оно будет через месяц. — Просто сделай все возможное, чтобы оно было смелым и дерзким, Лили.

Я улыбаюсь. С этим можно смириться.

— Не могу поверить, что купила его, не посоветовавшись с тобой, — говорю я, занимая второй стул.

— Ты уже взрослая. Это твое право, — отвечает она, но я слышу нотки разочарования в ее голосе. Думаю, теперь, когда я все меньше нуждаюсь в ее помощи, она чувствует себя даже более одинокой. Со смерти отца прошло шесть месяцев, и хоть его компанию сложно было назвать приятной, маме наверняка непривычно быть одной. Она устроилась в начальную школу и все же переехала в Бостон. Выбрала небольшое предместье на окраине города. Купила симпатичный двуспальный домик на тупике с огромным задним двором. Я мечтаю, как посажу там сад, но он потребует ежедневного ухода. Мой предел — один визит в неделю. Порой два.

— Куда ты денешь весь этот хлам? — спрашивает она.

Мама права. Хлама много. Мне понадобится вечность, чтобы расчистить пространство.

— Понятия не имею. Придется серьезно поработать, прежде чем даже задуматься о декоре.

— Когда у тебя последний день в маркетинговой фирме?

Я улыбаюсь.

— Вчера.

Мама вздыхает и качает головой.

— О, Лили. Я очень надеюсь, что у тебя все получится.

Мы начинаем вставать, как вдруг дверь в магазин распахивается. Перед ней стоят полки, так что мне приходится вытянуть шею, чтобы увидеть неожиданную гостью. Она быстро проходится взглядом по комнате и замечает меня.

— Здравствуйте, — машет рукой. Она милая. Хорошо одета, но в белых капри. В этой пыльной дыре они быстро найдут свою погибель.

— Я могу вам чем-то помочь?

Она берет сумочку под мышку и подходит ко мне, протягивая ладонь.

— Я Аллиса.

Пожимаю ей руку.

— Лили.

Девушка тыкает пальцем себе за спину.

— Я увидела объявление снаружи, что вам требуется помощь.

Смотрю ей за плечо и поднимаю бровь.

— Да? — Я его не вешала.

Она кивает и пожимает плечами.

— Правда, оно выглядит старым. Наверное, давно висит. Я просто вышла на прогулку и наткнулась на него. Мне стало любопытно, вот и все.

Я тут же проникаюсь к ней симпатией. У нее приятный голос, да и улыбка кажется искренней.

Мама опускает руку мне на плечо и наклоняется, чтобы чмокнуть в щеку.

— Мне пора идти осматривать дом.

Я прощаюсь с ней и провожаю ее взглядом до двери, после чего возвращаю свое внимание к Аллисе.

— Я пока никого не нанимаю. — Показываю рукой на комнату. — Хочу открыть цветочный магазин, но это случится не раньше, чем через пару месяцев. — Мне ли не знать, как бывают ошибочны предвзятые суждения, но она не похожа на девушку, которая будет довольствоваться минимальной зарплатой. Скорее всего, ее сумочка стоит дороже, чем все это здание.

Ее глаза загораются.

— Правда? Я обожаю цветы! — Аллиса делает круг по помещению. — У этого места большой потенциал. В какой цвет вы хотите его покрасить?

Скрестив руки на груди, я хватаюсь за локти и, покачиваясь на пятках, отвечаю:

— Пока не знаю. Мне вручили ключи от здания всего час назад, так что я еще не придумала план проекта.

— Лили, верно?

Киваю.

— Не буду делать вид, что получила диплом по дизайну, но это мое любимое занятие. Если вам нужна помощь, я согласна работать забесплатно.

Я наклоняю голову.

— Забесплатно?

Девушка кивает.

— Не то чтобы мне нужна работа. Я просто увидела объявление и подумала: «Какого черта?» Я часто скучаю без дела и с радостью помогу вам со всем, что нужно. В уборке, декорировании, с выбором цвета краски. Я пинтерестная шлюшка. — Что-то у меня за спиной привлекает ее внимание, и она показывает пальцем. — Я могу сделать из этой сломанной двери произведение искусства. Да что там, из всей этой мебели! Всему можно найти применение.

Я оглядываю комнату, прекрасно понимая, что не справлюсь своими силами. Мне не вынести в одиночку даже половину этих вещей. В конце концов все равно придется кого-то нанимать.

— Я не позволю вам работать забесплатно. Но, если вы настроены серьезно, могу предложить вам десять долларов в час.

Девушка радостно хлопает в ладоши. Не будь она на каблуках, точно бы запрыгала.

— Когда я могу начать?

Я опускаю взгляд на ее белые капри.

— Может, завтра? Вы наверняка хотите переодеться в более подходящий наряд.

Она лишь отмахивается и кидает свою сумочку от «Эрме» на пыльный стол.

— Чепуха! Мой муж смотрит хоккейный мачт «Брюинз» в соседнем баре. Если вы не против, я останусь здесь и начну работать прямо сейчас.

• • •

Двумя часами позже я убедилась, что встретила новую лучшую подругу. И она и вправду оказалась пинтерестной шлюшкой.

Мы пишем «оставить» и «выбросить» на стикерах и клеим их на всю мебель. Аллиса тоже сторонница «обновления», так что мы находим применение как минимум семидесяти пяти процентам вещей, оставленных в здании. Остальное выкинет ее муж, когда будет время. Решив, что мы сделаем с оставшимся, я беру блокнот и ручку, и мы садимся за столик, чтобы записать все дизайнерские идеи.

— Ладно, — начинает девушка, откидываясь на спинку стула. Я едва сдерживаю смех, поскольку ее белые капри покрыты грязью, но ей, похоже, все равно. — Какова цель этого магазина? — спрашивает она, поворачивая голову в разные стороны.

— Только одна, — отвечаю я. — Преуспеть.

Аллиса смеется.

— Я не сомневаюсь, что тебя ждет успех. Но тебе нужна концепция.

Я вспоминаю мамины слова: «Просто сделай все возможное, чтобы оно было смелым и дерзким, Лили». Улыбаюсь и выпрямляю спину.

— Смелое и дерзкое. Хочу, чтобы этот магазин отличался от всех. Хочу рискнуть.

Девушка прищуривается, покусывая кончик ручки.

— Но ты просто продаешь цветы, — говорит она. — Как сделать их смелыми и дерзкими?

Я осматриваю помещение и пытаюсь представить, каким оно должно быть. Четкого представления у меня нет. Я просто ощущаю зуд и беспокойство, словно вот-вот рожу гениальную идею.

— Какие слова приходят на ум, когда ты думаешь о цветах? — спрашиваю я.

Аллиса пожимает плечами.

— Не знаю. Наверное, что они нежные? Они живые, поэтому ассоциируются с жизнью. И возможно, с розовым цветом. И весной.

— Нежность, жизнь, розовый, весна, — повторяю я. А затем: — Аллиса, ты гений! — Встаю и начинаю ходить взад-вперед. — Мы учтем все, что люди любят в цветах, и сделаем с точностью до наоборот!

Она кривит лицо, давая понять, что не улавливает мысль.

— Смотри, что, если вместо демонстрации нежности цветов, мы покажем их грубую сторону? Вместо розовых оттенков используем темные цвета, например, темно-лиловый или даже черный. А вместо весны и жизни отпразднуем зиму и смерть.

Глаза Аллисы округляются.

— Но… что, если кто-то хочет розовые цветы?

— Разумеется, мы их дадим. Но, помимо них, дадим еще и то, чего люди сами не ведают, что хотят.

Девушка чешет щеку.

— Значит, ты подумываешь о черных цветах? — Она выглядит обеспокоенной, и я ее не виню. Она видит лишь темную сторону моей концепции. Я снова сажусь за стол и раскладываю все по полочкам.

— Кто-то однажды сказал мне, что нет такого понятия, как плохой человек. Мы просто люди, которые иногда совершают плохие поступки. Эта мысль меня зацепила, ведь она настолько правдива. В нас всех есть что-то хорошее и что-то плохое. Я хочу сделать это нашим лейтмотивом. Вместо того чтобы красить стены в приторно нежные цвета, мы сделаем их фиолетовыми с черными акцентами. Вместо того чтобы выставлять типичные пастельные витрины с цветами в скучных хрустальных вазах, мы сделаем что-то из ряда вон выходящее. Смелое и дерзкое. Выставим темные цветы, обернутые в кожу или серебряные цепи. А вместо хрустальных ваз поставим их в черный оникс или… не знаю... лиловые бархатные вазы с серебряными шипами. Тут есть где разгуляться фантазии. — Снова встаю. — Для тех, кто любит цветы, есть магазины на каждом углу. Но какой цветочный магазин обслуживает тех, кто ненавидит цветы?

Аллиса качает головой и шепчет:

— Никакой.

— Именно.

Мы смотрим друг на друга с пару секунд, а затем я не выдерживаю. Меня распирает от радости, и я начинаю смеяться, как легкомысленный ребенок. Аллиса заражается моим смехом, после чего подскакивает и обнимает меня.

— Лили, это так неправильно, что кажется гениальным!

— Знаю! — Я полна свежей энергии. — Мне нужен рабочий стол, чтобы сесть и составить бизнес-план! Но мой будущий кабинет забит старыми овощными ящиками!

Аллиса идет в заднюю часть магазина.

— Ну так давай вынесем их и купим тебе стол!

Мы протискиваемся в кабинет и начинаем сносить ящики в кладовку. Я становлюсь на стул, чтобы сделать стопку выше и освободить больше места.

— Они прекрасно подходят для витрины, которую я придумала. — Аллиса вручает мне еще два ящика и уходит. Когда я поднимаюсь на носочки, чтобы поставить их на самый верх, стопка начинает раскачиваться. Я пытаюсь ухватиться за что-то, чтобы удержать равновесие, но ящики сбивают меня со стула. Приземлившись на пол, я чувствую, что нога выгнулась не в ту сторону. За этим следует резкая волна боли до самых кончиков пальцев.

Аллиса прибегает обратно в кладовку и убирает с меня два ящика.

— Лили! Господи, ты цела?

Я сажусь, но даже не пытаюсь напрячь ногу. Качаю головой.

— Лодыжка.

Девушка немедленно снимает с меня обувь и достает из кармана телефон. Начинает набирать номер и поднимает на меня взгляд.

— Знаю, вопрос глупый, но у тебя, случайно, нет тут холодильника со льдом?

Мотаю головой.

— Так и думала. — Она включает громкую связь и кладет телефон на пол, чтобы закатать мне штанину. Я кривлюсь, но не от боли. Не могу поверить, что пошла на такую глупость! Если нога сломана, мне крышка. Я только что потратила все наследство на покупку здания, которое даже не смогу ремонтировать в ближайшие несколько месяцев.

— Приве-е-ет, Исса, — мурлычет голос из ее телефона. — Ты где? Игра уже закончилась.

Аллиса поднимает мобильный и подносит его ко рту.

— На работе. Слушай, мне нужно…

— На работе? — перебивает ее парень. — Малышка, у тебя же нет работы.

Девушка качает головой.

— Маршалл, послушай меня. Дело срочное. Кажется, моя начальница сломала лодыжку. Мне нужно, чтобы ты принес лед…

Теперь он перебивает ее смехом:

— Твоя начальница? Малышка, у тебя же нет работы.

Аллиса закатывает глаза.

— Маршалл, ты пьян?

— Сегодня пижамный день, — неразборчиво произносит он. — Ты знала это, когда подвозила нас, Исса. Бесплатное пиво до…

Девушка стонет.

— Передай телефон брату.

— Ладно, ладно, — бормочет Маршалл.

Раздается какой-то шорох, а потом:

— Алло?

Аллиса быстро диктует адрес.

— Немедленно приходите. Пожалуйста. И принесите льда.

— Так точно, мэм, — отвечает он. Судя по голосу брата, он тоже немного пьян. Слышится смех, а затем один из парней говорит: «Она в плохом настроении», и связь обрывается.

Аллиса прячет телефон в карман.

— Я подожду их снаружи, бар чуть дальше по улице. Ты как тут, не пропадешь?

Я киваю и тянусь за стулом.

— Может, просто попробовать встать на нее?

Аллиса толкает меня за плечи, пока я не прислоняюсь обратно к стенке.

— Нет, не двигайся. Дождись их, ладно?

Понятия не имею, чем два пьяных парня смогут мне помочь, но не спорю. Сейчас моя новая работница больше напоминает начальницу, и я даже немного ее побаиваюсь.

Десять минут ожидания, и я наконец слышу, как открывается дверь в магазин.

— Какого черта? — произносит мужской голос. — Что ты делаешь одна в этом стремном здании?

Аллиса отвечает:

— Она там.

Девушка заходит вместе с парнем в пижаме. Он высокий, немного худощавый, но симпатичный, с большими честными глазами и густой копной темных волос, которые явно нуждаются в стрижке. В руках у него пакет со льдом.

Я уже упоминала, что на нем пижама?

Я говорю о взрослом, зрелом парне в пижаме со Спанч Бобом.

— Это твой муж? — спрашиваю я, вздергивая бровь.

Аллиса закатывает глаза.

— К сожалению, — говорит она, косясь на Маршалла. Второй парень (тоже в пижаме) становится позади ребят, но все мое внимание уделено Аллисе, пока та объясняет, почему в эту случайную среду они решили выйти на улицу в пижаме. — Чуть дальше по улице есть бар, который предлагает бесплатное пиво всем, кто придет в пижаме во время игры «Брюинз». — Она подходит ко мне и подзывает парней. — Она свалилась со стула и травмировала лодыжку, — говорит брату. Он обходит Маршалла, и первым делом я замечаю его руки.

Черт побери! Я знаю эти руки.

Это руки нейрохирурга.

Аллиса — его сестра?! Та самая, которая купила весь верхний этаж с мужем, работающим в пижаме и приносящим семизначную цифру в год?

Как только я встречаюсь взглядом с Райлом, его лицо расплывается в улыбке. Я не видела его — господи, как давно это было — шесть месяцев? Не могу сказать, что не вспоминала о нем эти полгода — вспоминала и довольно часто. Но я никогда не думала, что увижусь с ним еще раз.

— Райл, это Лили. Лили, это мой брат Райл, — говорит Аллиса, кивая на него. — А это — мой муж Маршалл.

Райл подходит ко мне и присаживается на корточки.

— Лили, — одаряет меня улыбкой. — Рад знакомству.

Очевидно, что он меня помнит — я вижу это по его знающей улыбке. Но, как и я, он притворяется, что это наша первая встреча. У меня нет настроения объяснять, как так вышло, что мы знаем друг друга.

Райл касается моей лодыжки и осматривает ее.

— Пошевелить можешь?

Я пытаюсь, но ногу пронзает колющая боль. Резко втягиваю воздух и мотаю головой.

— Нет. Слишком больно.

Райл кивает Маршаллу.

— Найди, во что можно завернуть лед.

Аллиса выходит из комнаты вслед за мужем. Райл смотрит на меня и ухмыляется.

— Я не стану взимать с тебя плату, но только потому, что слегка нетрезв, — подмигивая, говорит он.

Я наклоняю голову.

— В нашу первую встречу ты был под кайфом. Теперь ты пьян. Я начинаю беспокоиться, что нейрохирург из тебя не самый компетентный.

Он смеется.

— Похоже на то. Но, клянусь, я очень редко курю травку, и сегодня мой первый выходной за месяц, так что я отчаянно нуждался в кружке пива. Или в пяти.

Маршалл возвращается, завернув пакет со льдом в тряпку. Вручает ее Райлу, и тот прижимает лед к моей лодыжке.

— Мне нужна аптечка из твоей машины, — обращается он к Аллисе. Та кивает и берет Маршалла за руку, снова выводя его из комнаты.

Райл прижимает ладонь к моей ступне.

— Попытайся надавить на нее.

Я давлю, напрягая лодыжку. Больно, но с заданием справляюсь.

— Так она сломана?

Он вертит мою ногу в разные стороны.

— Да не похоже. Дай ей пару минут, и проверим, можешь ли ты переносить на нее вес.

Я киваю и смотрю, как он устраивается напротив меня. Парень скрещивает ноги и опускает мою ступню себе на колено. Затем оглядывает комнату и возвращает свое внимание ко мне.

— Итак, что это за место?

Я широко улыбаюсь.

— Цветы Лили. Примерно через два месяца это будет цветочный магазин.

Клянусь, его лицо сияет от гордости.

— Да ладно! Ты это сделала? Ты действительно открыла свой бизнес?

Киваю.

— Ага. Решила, что лучше попытаться сейчас, пока я еще достаточно молодая, чтобы оправиться в случае неудачи.

Одна его рука прижимает лед к моей лодыжке, а вторая держит за голую ногу. Он поглаживает меня большим пальцем, словно в этом нет ничего такого. Но его прикосновения я ощущаю сильнее, чем боль в щиколотке.

— Я, наверное, выгляжу по-дурацки? — спрашивает он, глядя на свою красную пижаму.

Я пожимаю плечами.

— По крайней мере, ты не выбрал мультяшного персонажа. Эта придает тебе более зрелый вид, чем Спанч Боб.

Парень смеется, но его улыбка быстро исчезает, стоит ему прислониться головой к дверному косяку. Он окидывает меня одобрительным взглядом.

— При дневном свете ты еще красивее.

В такие моменты я ненавижу свои рыжие волосы и бледную кожу. Смущение проявляется не только на моих щеках — все лицо, руки и шея становятся красными.

Я прислоняюсь головой к стене и окидываю его точно таким же взглядом.

— Хочешь голую правду?

Он кивает.

— С той ночи я не единожды хотела вернуться на твою крышу. Но слишком боялась встретить там тебя. Ты заставляешь меня нервничать.

Он перестает поглаживать меня по ноге.

— Моя очередь?

Киваю.

Он прищуривается и берет меня под ногу. Медленно проводит пальцами от носка до пятки.

— Я все еще очень хочу тебя трахнуть.

Кто-то ахает, и это не я.

Мы с Райлом дружно поворачиваемся к двери — в ней стоит Аллиса с широко распахнутыми глазами. Она разевает рот и тычет пальцем в Райла.

— Ты что такое сказал… — Смотрит на меня. — Лили, прости за него, пожалуйста! — Затем снова пронзает брата взглядом. — Ты только что сказал моей начальнице, что хочешь ее трахнуть?!

Боже милостивый…

Райл закусывает нижнюю губу. Маршалл становится за Аллисой и недоуменно спрашивает:

— Что здесь происходит?

Аллиса косится на него и снова тычет в Райла.

— Он только что сказал Лили, что хочет ее трахнуть!

Маршалл переводит взгляд с Райла на меня. Я даже не знаю, смеяться мне или прятаться под стол.

— Правда? — спрашивает парень, снова глядя на друга.

Тот пожимает плечами.

— Похоже на то.

Аллиса хватается за голову.

— Господи, — смотрит на меня. — Он пьян. Они оба пьяны. Пожалуйста, не суди меня за то, что мой брат придурок.

Я улыбаюсь ей и просто отмахиваюсь.

— Все нормально, Аллиса. Многие хотят меня трахнуть. — Снова перевожу взгляд на Райла, который все так же небрежно поглаживает меня по ноге. — По крайней мере, твой брат не боится говорить что думает. Мало кто на это способен.

Он подмигивает мне, а затем аккуратно убирает мою лодыжку с колена.

— Давай проверим, можешь ли ты встать на нее.

Они с Маршаллом помогают мне подняться. Райл указывает на столик у стенки в нескольких шагах от меня.

— Попытайся дойти до столика, чтобы я мог перевязать ногу.

Он придерживает меня за талию и крепко берет за руку, чтобы я не упала. Маршалл же скорее просто стоит рядом в знак поддержки. Я слегка переношу вес на лодыжку — больно, но терпимо. Мне удается допрыгать до столика, но лишь с помощью Райла. Он поддерживает меня, пока я устраиваюсь поудобнее, прислоняясь к стенке и вытягивая ногу перед собой.

— Что ж, хорошая новость — она не сломана.

— А плохая? — спрашиваю я.

Он открывает аптечку.

— Тебе придется провести несколько дней в постельном режиме. Может, даже неделю или больше. Зависит от того, как быстро она заживет.

Я закрываю глаза и вжимаю голову в стенку.

— Но у меня столько работы!

Парень начинает осторожно перевязывать мне щиколотку. Аллиса стоит за ним и наблюдает.

— Пить хочу, — говорит Маршалл. — Кто-нибудь еще будет? На другой стороне улицы есть аптека.

— Я не хочу, — отказывается Райл.

— Мне воды, — прошу я.

— «Спрайт», — кивает Аллиса.

Маршалл берет ее за руку.

— Ты пойдешь со мной.

Та вырывается из его хватки и скрещивает руки на груди.

— Никуда я не пойду. Моему брату нельзя доверять.

— Аллиса, все нормально, — заверяю я. — Он просто шутил.

Она молча смотрит на меня, но затем сдается.

— Ладно. Но тебе запрещается увольнять меня, если он снова учудит какую-нибудь глупость.

— Обещаю, что не уволю тебя.

После этого она берет Маршалла за руку и снова уходит. Продолжая печься о моей ноге, Райл спрашивает:

— Моя сестра работает на тебя?

— Ага. Наняла ее пару часов назад.

Он тянется в аптечку и достает тейп.

— Ты же понимаешь, что у нее никогда не было работы?

— Она меня предупредила. — Его челюсть напряжена, и он уже не выглядит таким расслабленным, как раньше. Затем до меня доходит, что он мог подумать, будто я наняла ее, чтобы добраться до него. — Я понятия не имела, что она твоя сестра, пока ты не пришел. Клянусь.

Он поднимает на меня взгляд, а затем снова опускает его на ногу.

— Я и не намекал на это. — Начинает заклеивать бинт.

— Знаю. Просто не хотела, чтобы ты думал, будто я пыталась каким-то образом тебя подловить. Мы хотим разного от жизни, помнишь?

Он кивает и медленно кладет мою ногу на стол.

— Верно. Я специализируюсь в одноночках, а ты ищешь Священный Грааль.

Я смеюсь.

— У тебя хорошая память.

— Ага, — его губы расплываются в томной улыбке. — К тому же тебя трудно забыть.

Господи! Он должен перестать так говорить. Я прижимаю ладони к столу и свешиваю ногу.

— Сейчас будет голая правда.

Он прислоняется к столу рядом со мной.

— Я весь внимание.

Я ничего не утаиваю.

— Я испытываю к тебе сильное влечение. Мне нравится в тебе почти все. Но мы хотим разного от жизни, и, случись нам еще когда-нибудь повстречаться, я буду очень благодарна, если ты перестанешь говорить нечто такое, от чего у меня подкашиваются ноги. Это несправедливо по отношению ко мне.

Он кивает и отвечает:

— Моя очередь. — Упирает руки в стол рядом со мной и слегка наклоняется. — Я тоже испытываю к тебе сильное влечение. Мне нравится в тебе почти все. Но я в какой-то мере надеюсь, что мы больше не встретимся, поскольку мне не нравится, как часто я о тебе думаю. Не то чтобы так уж часто, но чаще, чем хотелось бы. Поэтому если ты все еще не согласна на одну ночь, тогда, думаю, будет лучше избегать друг друга. Это всем пойдет на пользу.

Не знаю, как он оказался так близко, но между нами всего несколько сантиметров. Его близость мешает мне вслушиваться в слова, доносящиеся из его рта. Взгляд парня ненадолго опускается к моим губам, но, как только мы слышим звук открывающейся двери, он отлетает на другой конец комнаты. К тому времени, как Аллиса и Маршалл приходят к нам, Райл собирает все упавшие ящики. Девушка смотрит на мою щиколотку.

— Ну, каков вердикт?

Я надуваю губки.

— Твой брат говорит, что мне придется отлежаться несколько дней.

Она вручает мне воду.

— Повезло, что у тебя есть я. Я могу работать и убираться, пока ты будешь отдыхать.

Я делаю глоток и вытираю губы.

— Аллиса, объявляю тебя работником месяца!

Она улыбается и поворачивается к Маршаллу.

— Слышал? Я — ее лучший работник!

Он обнимает ее и целует в макушку.

— Я горжусь тобой, Исса.

Мне нравится его сокращенный вариант Аллисы. Думаю о собственном имени и о том, удастся ли мне найти парня, который сократит его до тошнотворно милой клички. Илли.

Нет. Это ужасно.

— Может, подвезти тебя домой? — спрашивает девушка.

Я спрыгиваю со стола и пробую встать на ногу.

— Просто проведи меня до машины. Правая нога здорова, так что я и сама прекрасно справлюсь с вождением.

Она подходит и приобнимает меня рукой.

— Если хочешь, оставь мне ключи. Я закрою магазин и вернусь завтра, чтобы начать уборку.

Ребята проводят меня к машине, но в основном меня поддерживает Аллиса. По какой-то причине Райл ведет себя так, словно боится ко мне прикасаться. Когда я сажусь на водительское место, Аллиса прячет мой кошелек и другие вещи в бардачок и садится рядом. Затем забирает у меня мобильный и вбивает свой номер.

Райл наклоняется к окну.

— Не забывай прикладывать к ней лед следующие несколько дней. Ванночки тоже не помешают.

Я киваю.

— Спасибо за помощь.

Аллиса высовывается из окна.

— Райл? Может, подвезешь ее и вернешься домой на такси? Просто на всякий случай.

Парень смотрит на меня и качает головой.

— Не думаю, что это удачная идея. С ней все будет хорошо. Я выпил несколько кружек пива, так что мне не стоит садиться за руль.

— Ну, хоть помоги ей доехать домой, — просит Аллиса.

Райл качает головой, после чего хлопает по крыше машины, разворачивается и уходит.

Я все еще наблюдаю за ним, когда Аллиса возвращает мне телефон и говорит:

— Серьезно, прости за него. Сначала он пытается приударить за тобой, а затем ведет себя как эгоистичный козел. — Она выходит из машины, закрывает дверь и наклоняется к окну. — Поэтому он и останется одиноким до конца жизни. — Указывает на мой мобильный. — Напиши мне, когда доедешь до дома. И позвони, если что-то понадобится. Обещаю, я не буду просить за это прибавку к жалованию.

— Спасибо, Аллиса.

Девушка улыбается.

— Это тебе спасибо. Я не испытывала такой радости с тех пор, как ходила на концерт Паоло Нутини в прошлом году. — Она машет на прощание и подходит к Маршаллу и Райлу.

Они начинают идти по улице, а я наблюдаю за ними в зеркало заднего вида. Когда ребята заворачивают за угол, Райл оглядывается на меня через плечо.

Я закрываю глаза и вздыхаю.

Обе встречи с Райлом произошли в те дни, которые я предпочла бы забыть. Похороны отца и вывих лодыжки. Но каким-то образом его присутствие скрасило эти катастрофы.

Меня злит, что он брат Аллисы. Что-то мне подсказывает, что это не последняя наша встреча.