Глава 22

Крылья

Хоть я и очень хотела пойти прямиком домой к Сэму, но, все же, церемония еще не закончилась. Парочку друзей Теры и Эш произнесли речь о том, как счастливы они присутствовать на еще одном удачном посвящении. Многие принесли подарки, что подразумевало непомерное количество охов и ахов, фотографирование, и кучи благодарностей.

Толпа придвинулась поближе, чтобы все могли увидеть, и, судя по очевидной радости людей, церемония много для них значила. Даже если некоторые и не верили в родственные души, они не могли отрицать — Эш и Тера идеальная пара. Они едва не светились, когда смотрели друг на друга. Даже после трех тысяч лет. Невероятно.

Мы простояли еще час, а затем все жители Сердца должны были встать в очередь, чтобы поздравить парочку с очередным посвящением. Я заметила, что некоторые решили пропустить поздравления и уйти, из-за чего окружающие начали шептаться.

Сэм сжал мою руку, будто я могу улететь, и, наконец-то, настала наша очередь обнимать и поздравлять Теру и Эш.

Миссия выполнена. Мы начали пробираться сквозь толпу болтающих, смеющихся и сравнивающих наряды людей. К моему облегчению, мы не останавливались, чтобы поговорить с кем-нибудь. Мы и друг с другом-то едва говорили. Не понимаю, почему ему нечего сказать, но я только что испытала первый поцелуй, не считая миллиардов других вещей, о которых я буду сегодня мечтать, потому это не столь важно. Я была немного ошеломлена, в моей груди, животе и пояснице все еще горело пламя.

Обратно мы пошли короткой дорогой, состоящей из маленьких переулков, а не той длинной, которую я знала. Я бы предпочла, чтоб обратно мы полетели.

— Ана, — сказал он, как только мы оказались наедине, освещаемые лунным светом.

Ночь скрывала все на расстоянии вытянутой руки. Мы могли быть единственными людьми во всем городе. Только мы, темнота и холод. Ветерок прошелся по моим рукам и лицу и я задрожала.
          — Сэм. — Выдохнула я.

Наши маски свисали с его пальцев, покачиваясь при каждом шаге. Темнота искажала все яркие цвета моей бабочки, над которой я так долго работала — вырезала и разукрашивала.
          — Я не должен был танцевать так с тобой. Или целовать.

Мое сердце дрогнуло.
            — Нет, должен был.

— Не на виду у всех. — Его голос звучал как хруст сосулек под ногами. — Я потерял контроль над собой.
На мой взгляд, он очень даже контролировал себя.
           — Ты поддался страсти. — Предположила я.
Теперь я была не так уверена, учитывая его убеждения, что этого не должно было случится. Но он ведь поцеловал меня. Страстно.
            — Не вижу в этом ничего плохого.

— Как ты думаешь, что теперь буду считать остальные?

— Мне плевать. — Я закусила губу и последовала за ним за угол. Теперь, холод больнее впивался в кожу. Почему он не мог нуждаться во мне так же сильно, как я в нем?

— Ладно, меня немного волнует, что они подумают, но, по большей части, меня волнует, что ты это подразумевал.

— Это?

— Танцы. То, как ты поцеловал меня.
Мне не хотелось спрашивать или объяснять. Я хотела, чтобы он взял меня в свои руки и целовал, пока у меня не будет нехватки воздуха.

Теперь я просто не могу дышать, но совсем из-за другой, гораздо менее приятной причины.
           — Ты это подразумевал?
Он перестал шагать и обернулся ко мне.
           — Конечно! Почему ты подумала иначе?
Если он не помнит о неслучившемся на кухне, и о случившимся сегодня, то он идиот.
           — Ты пытался убежать, а сейчас говоришь, что не должен был целовать меня. Что я должна думать?
Голос изменил мне; он срывался и дрожал.
           — Я не могу делать это периодически. Либо мы целуемся, либо нет. Если да, то больше никаких увиливаний или рассказов чего мы не можем делать. Потому что я не могу... — я с трудом сглотнула и попыталась вновь. — Меня слишком сбивает с толку изменчивость твоих решений.

С глухим стуком, маски упали на выложенную камешками тропинку. Сэм выдал стон, звучавший почти как мое имя, затем взял меня за плечи и поцеловал. Не так страстно, как раньше, но все мои внутренности сжались в той же степени. Я старалась повторить все, что он делал, но облегчение и гнев были сильнее. Я дернулась назад, наступив каблуком на маски.

— Это не ответ.
Может и он, но я хочу услышать слова.

Он поднял маски и резко выдохнул.
            — Я хотел поцеловать тебя с момента нашей встречи. Из жалости — никогда. Только потому, что считаю тебя удивительной и прекрасной. Ты делаешь меня счастливым.

Я обняла себя руками, пытаясь сморгнуть слезы и горечь.
           — В это трудно поверить.

— Никогда не сомневайся. — Он дотронулся ладонью до моей щеки, выделяя слабое тепло. — Я надеюсь, ты простишь меня.

— Ты можешь мне это возместить.
Мне хотелось прикоснуться к нему, но несмотря на легкость танца и нашу близость, эти отношения все еще казались выходящими за границы дозволенного. Маски сняты.
           — И ты не должен волноваться о том, что подумают другие. По крайней мере, не так сильно.

— Как раз должен, особенно о мнении Совета. Фактически, ты все еще... — он посмотрел в сторону центра Сердца, свет от храма освещал его лицо. — Они не поймут.

Союз пяти тысячелетнего подростка и бездушной? Я тоже не понимала, но это не изменяло желаемого.
           — Я делаю все, что они приказали. Мы можем побеспокоиться о них, когда Совет начнет жаловаться.

Он посмотрел на меня снова, но было слишком темно, чтобы рассмотреть все тонкости его выражения.
           — На танцах ты сказала "Пошли домой". Ты никогда раньше не называла это место домом.
Последовала пауза для моего ответа, но ее заполнило только звездное сияние и тяжелое дыхание.
          — Ты... — он переминался с ноги на ногу — хочешь этих отношений? Ты и я вместе?

.

— Помнишь, что я тебе сказала в хижине? Перед тем, как узнала кто ты? Что я чувствовала к Доссэму?
У меня закружилась голова от надежды, холода и желания.

— Как можно забыть. — Он придвинулся, закрывая меня от ветра. — Я так нервничал после этого. Боялся, что ты разочаруешься, когда узнаешь, что я - просто я.

— Ты понравился мне еще до этого. Пианино просто было прекрасным дополнением. - я замолчала, с трудом вдыхая, пока наконец не прошептала, — Но ты не сказал, хочешь ли этого сам.
Он провел пальцами по моим волосам и откинул их на плечи.
           — Помнишь, как я тебя поцеловал? Я чувствовал себя изголодавшимся мужчиной, которого пригласили на банкет.
Если бы мы не стояли посреди темной улицы, я бы попросила его напомнить, но мой нос и пальцы уже онемели, потому я просто повторила:
          — Как можно забыть.

Его ладони скользнули вниз по моим рукам.
         — Ну, тогда хорошо. Ты меня успокоила.

— Будто я могла сказать "нет".
Я повернула лицо и ахнула, когда он легко поцеловал меня. Настолько естественно, будто так будет всю оставшуюся жизнь. Сэм будет целовать меня. Я — его.
           — Пошли, пока я не замерзла окончательно. Я не ожидала долгой дороги домой.

— Домой так домой. — Холодные пальцы Сэма переплелись с моими. — Жаль, я не надел куртку, иначе отдал бы ее тебе.

— Я ведь в крыльях. Куртка бы не наделась.

— Я бы понес их для тебя.

— Они пришиты к платью. Это был единственный способ прикрепить их.
Он сжал мою руку и озорно добавил:
            — В таком случае, я был бы вдвойне счастлив нести твои крылья.

— Сэм!

— Это был бы уже не первый раз, когда я видел тебя без одежды.

— Сэм!
Кровь прилила к щекам, пока я раздумывала как поддразнить в ответ, но в голову приходили лишь парочку его неловких шагов во время танцев. В этот момент, улицу осветил синий свет. Я моргнула пару раз, пытаясь избавиться от звездочек в глазах.

Сэм упал на землю и задохнулся в безмолвном крике.
          — Ана. — Он схватился за левую руку, лицо исказилось от боли. — Ана, беги.
Ночь прорезал еще один луч света, и каменная дорожка у моих ног зашипела.

Кто-то пытался нас убить.