Она стоит в проходе и смотрит на нас, ее рот открыт, будто она хочет что-то сказать, но не может. Колдер проносится мимо, когда видит рядом со мной Вон.

— Вон! — радостно вскрикивает мальчик, кинувшись к ней в объятия.

Лэйк смотрит мне в глаза, и я вижу… вижу, как ее сердце разбивается.

Не могу найти слов. Лэйк медленно качает головой, будто пытается разобраться в том, что видит. Затем отворачивается и уходит. Я бегу следом, но она уже у выхода. Я обуваюсь и распахиваю дверь.

— Лэйк! — кричу я, выходя на улицу. Хватаю ее, как только она доходит до обочины. Беру ее за руку и поворачиваю к себе лицом. Не знаю, что сказать. Что мне сказать?

Она плачет. Пытаюсь прижать ее к себе, но она отпирается. Девушка пихает меня и начинает молча бить по груди. Я хватаю ее за руки и прижимаю к себе, но она продолжает бороться. Я держу ее, пока она не слабеет в моих руках и не начинает плакать.

— Лэйк, ничего не было, клянусь! Ничего.

— Я видела вас, Уилл. Видела, как ты обнимал ее. Что-то да было, — кричит она. — Ты поцеловал ее в лоб! Зачем ты это сделал? — она продолжает плакать. На этот раз Лэйк не сдерживает слез.

— Прости, Лэйк. Мне очень жаль. Я ничего этим не подразумевал. Я просил ее уйти. — Она отодвигается от меня и идет к своему дому. Я за ней. — Лэйк, позволь мне объяснить. Пожалуйста!

Она продолжает идти к дому и захлопывает дверь перед моим носом… запираясь на замок. Я упираюсь руками в дверную раму и опускаю голову. Снова все испортил. И на этот раз серьезно.

— Уилл, мне очень жаль, — говорит Вон позади меня. — Я не хотела причинить тебе неприятностей.

Я не поворачиваюсь, когда отвечаю:

— Вон, просто уйди. Пожалуйста.

— Ладно. Только еще одно… знаю, ты не хочешь этого слышать сейчас, но тебя сегодня не было на занятиях. Нам назначили первый тест на среду. Я написала тебе конспект и положила его на кофейный столик. Увидимся в среду. — Я слышу убывающий хруст снега под ее ногами, пока девушка идет к машине.

Замок открывается, и Лэйк медленно распахивает дверь. Достаточно, чтобы я видел ее лицо, когда она смотрит мне в глаза.

— Она в твоем классе? — тихо спрашивает девушка.

Я не отвечаю. Все мое тело вздрагивает, когда она хлопает дверью перед моим лицом. На этот раз она не просто запирает ее на замок, а еще и на засов, и выключает свет на крыльце. Я прислоняюсь к двери и закрываю глаза, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

             ***

— Милый, все нормально. Мы возьмем с собой эту коробку, чтобы они не скучали. Мы не против, серьезно, — говорит бабушка, кладя вещи в багажник.

— Это не коробка, бабуль, а икс-бокс, — говорит Колдер. Он и Кел садятся на заднее сидение.

— А ты отдохни. У тебя было достаточно стресса на один вечер, — продолжает она. Затем наклоняется и целует меня в щеку. — Можешь забрать их в понедельник.

Дедушка обнимает меня, прежде чем сесть в машину.

— Если тебе нужно будет поговорить, можешь мне твитнуть.

Я наблюдаю, как они отъезжают. Вместо того чтобы идти внутрь и отдохнуть, я возвращаюсь к дому Лэйк и стучу в дверь, надеясь, что она готова поговорить. Стучу минут пять, пока не вижу, как она выключает свет в спальне. Сдаюсь и иду к себе. Оставляю свет на крыльце на случай, если она передумает и захочет все обсудить. Я также решаю поспать на диване, а не в своей комнате. Если она постучит, я хочу это услышать. Я лежу там с полчаса, ругая себя. Не могу поверить, что это произошло в такой момент. Не так я представлял сегодняшнюю ночь. Во всем виновата чертова базанья.

Я резко встаю, когда входная дверь открывается, и Лэйк заходит внутрь. Она не смотрит на меня, проходя мимо гостиной. Останавливается у книжной полки и засовывает руку в вазу, доставая звездочку. Затем поворачивается и идет на выход.

— Лэйк, подожди, — молю я. Девушка хлопает дверью. Я встаю с дивана и бегу за ней. — Пожалуйста, просто дай мне зайти. Позволь все объяснить.

Мы снова переходим улицу. Она продолжает идти, пока не доходит до порога, затем поворачивается ко мне.

— Как ты это объяснишь? — На ее щеках видны полосы от туши. Ее сердце разбито, и это моя вина. — Единственная девушка, с которой у тебя был секс, сидела с тобой на занятиях каждый день на протяжении двух недель! Почему ты не объяснил мне это? И в ночь, когда я собиралась уехать с тобой… заняться любовью с тобой… я нахожу вас двоих в твоей спальне! И ты целуешь ее в чертов лоб!

Она снова начинает плакать, и я обнимаю ее. Я должен; не могу смотреть, как она плачет, и не вмешиваться. Но она не обнимает в ответ. Девушка отходит от меня и поднимает глаза, полные боли.

— Это мой любимый поцелуй, и ты наградил им ее, — тихо говорит она. — Ты забрал его у меня и отдал ей! — кричит Лэйк. — Спасибо, что позволил увидеть себя настоящего прежде, чем я совершила самую большую ошибку в своей жизни!

Она захлопывает передо мной дверь, затем снова распахивает ее.

— И где, черт возьми, мой брат?!

— В Детройте, — шепчу я. — Он вернется в понедельник.

Она снова хлопает дверью.

Я поворачиваюсь и иду домой, когда, словно из ниоткуда, появляется Шерри.

— У вас все нормально? Я слышала крики Лэйкен.

Я прохожу мимо, не отвечая. Дойдя домой, я хлопаю своей дверью. Мне кажется, что я сделал это недостаточно громко, потому я открываю ее и хлопаю еще раз. И так два или три раза, пока до меня не доходит, что если она сломается, мне же придется за нее платить. Потому я закрываю дверь и пинаю ее. Я придурок. Придурок, козел, сволочь, мудак… я сдаюсь и падаю на диван.

Мое сердце разбивается, когда Лэйк плачет. Ненавижу видеть ее грустной. Но тот факт, что она плачет из-за меня, что я ответственен за ее горе? Таких эмоций я никогда не испытывал прежде. И я не знаю, что с ними делать. Или с собой. Не знаю, что ей сказать. Если бы только она позволила мне объясниться… Но сейчас бы это не помогло. Лэйк права. Она не обвиняла меня ни в чем, чего я не делал. Господи, как бы я сейчас хотел поговорить с папой. Мне так нужен его совет…

«Совет!». Я иду к вазе и достаю звездочку. Сажусь на диван и разворачиваю ее, читая слова: «Иногда людям нужно расстаться, чтобы понять, как сильно они нуждаются друг в друге» ~ Автор неизвестен.

Я складываю звездочку и кладу ее обратно, оставив на самом верху вазы. Надеюсь, именно ее выберет Лэйк в следующий раз. 

Суббота, 21^е января 2012

Черт бы побрал мою жизнь.

Глава седьмая

Я так и не поспал прошлой ночью. Вскакивал с дивана от каждого шума, надеясь, что это Лэйк. Но нет.

Я ставлю вариться кофе и иду к окну. Из ее дома не доносится ни звука, все окна зашторены. Машина во дворе — так я знаю, что она дома. Я уже привык видеть ряд гномов у входа в ее дом. Но их больше нет. После смерти мамы Лэйк собрала всех гномов и выкинула в мусорный бак. Она не знает, что я достал одного и сохранил. У которого отломана красная шапка.

Помню, как вышел из дома следующим утром, после их переезда, и увидел, как она выскользнула из-за двери без куртки… в домашних тапочках. Я знал, как только она ступит на дорожку, то тут же приземлится на пятую точку. Естественно, так и случилось. Я не мог сдержать смех. Южане недооценивают силу зимней погоды.

Мне было жаль, что она порезалась, приземлившись на гнома, но я радовался поводу провести с ней хоть пару минут тем утром. После того, как я забинтовал ей руку и она ушла, весь мой рабочий день прошел в дымке. Я не переставал думать о ней. Так нервничал, что моя жизнь и ответственности спугнут ее прежде, чем у меня появится шанс узнать ее. Мне не хотелось все рассказывать ей сразу, но на нашем первом свидании я понял, что должен раскрыться. Было в ней что-то, чего не хватало остальным девушкам. Жизнерадостность и уверенность.

Я хотел убедиться, что Лэйк знает, какой жизнью я живу. Хотел рассказать ей о родителях, о Колдере, о своих страстях. Мне было нужно, чтобы она увидела настоящего меня и поняла, кто я, прежде чем наши отношения перерастут на новый уровень. Когда она наблюдала за первым слэм-представлением, я не мог оторвать от нее взгляд. Я видел страсть в глубинках ее глаз, пока она смотрела на сцену, и тут же влюбился. С тех пор, эта любовь не затухала ни на секунду.

Потому я отказываюсь позволить ей сдаться.

            ***

Я допиваю четвертую чашку кофе, когда приходит Кирстен. Она не спрашивает, есть ли Колдер, просто идет прямиком к дивану и устраивается рядом со мной.

— Привет, — сухо здоровается она.

— Привет.

— Что происходит у вас с Лэйкен? — спрашивает она. Смотрит на меня так, будто заслуживает ответа.

— Кирстен, мама никогда не говорила, что лезть в чужие дела неприлично?

Она качает головой.

— Нет, она говорит, единственный способ добиться ответов, это задавать вопросы.

— Ну, спрашивай, сколько влезет. Это не значит, что я дам ответы.

— Ладно, — говорит она, вставая. — Тогда я спрошу у Лэйкен.

— Удачи в попытках зайти в ее дом.

Девочка уходит, и я встаю, чтобы проследить за ней через окно. Она проходит полпути, затем разворачивается и идет обратно. Когда она проходит мимо окна, то смотрит на меня с жалостью и медленно качает головой. Открывает дверь и заходит внутрь.

— Есть что-то, что ты хочешь, чтобы я у нее спросила? Я могу рассказать тебе, что она ответит.

Люблю ее.

— Да, отличная идея, Кирстен. — Я задумываюсь на секунду. — Не знаю, просто оцени ее настроение. Плачет ли она? Злится? Сделай вид, будто не знаешь, что мы в ссоре, и спроси обо мне… посмотрим, что она скажет.

Кирстен кивает и начинает закрывать дверь.

— Погоди, еще одно. Я хочу знать, во что она одета.

Девочка разглядывает меня с любопытством.

— Обрати внимание на рубашку. Я хочу знать, какая на ней рубашка.

Я жду у окна и смотрю, как Кирстен переходит дорогу и стучит в ее дверь. Почему она стучится к Лэйк, но не ко мне? Ей открывают почти мгновенно. Девочка заходит внутрь и закрывает за собой дверь.

Я меряю шагами гостиную и выпиваю еще одну чашку кофе, наблюдая из окна, ожидая появления Кирстен. Проходит полчаса, затем дверь в дом наконец-то распахивается. Она выходит наружу, поворачивает влево и направляется к себе домой, вместо того, чтобы вновь переходить улицу.

Я даю ей время. Может ей нужно домой на ланч или еще что. Когда проходит час, я больше не могу ждать. Бегу к дому девочки и стучусь.

— Здравствуй, Уилл, проходи, — говорит Шерри. Она отходит в сторону, и я захожу в гостиную. Кирстен смотрит телевизор. Прежде чем накинуться на нее, я поворачиваюсь к Шерри.

— Простите мен за вчерашнее. Я не хотел быть грубым.

— Ой, прекрати. Я совала нос, куда не следует. Хочешь чего-то выпить?

— Нет, спасибо. Мне просто нужно поговорить с Кирстен.

Девочка оглядывается на меня с дивана и окидывает сердитым взглядом.

— Ты придурок, Уилл.

Видимо, Лэйк все еще злится. Я сажусь рядом с ней на диван и складываю руки на коленях.

— Ты хотя бы скажешь, что она тебе рассказала? — Жалкое зрелище. Я доверяю свои отношения одиннадцатилетней девочке.

— Уверен, что хочешь знать? Наверное, стоит тебя предупредить, у меня отличная память. Мама говорила, что я могла дословно процитировать весь разговор с тех пор, как мне стукнуло три.

— Уверен. Я хочу знать все, что она сказала.

Кирстен вздыхает и поднимает ноги на диван, поворачиваясь ко мне.

— Она считает тебя козлом. Сказала, что ты сволочь, придурок, муд…

— Мудак, знаю, я понял. Что еще?

— Она не уточнила, почему злится на тебя… но она очень злая. Не знаю, что ты там натворил, но она сидела дома и убиралась, как сумасшедшая! Когда Лэйк открыла дверь, то пол гостиной оказался завален сотнями карточек. То ли рецепты, то ли еще что…

— О боже, она расставляет все в алфавитном порядке. — Все еще хуже, чем я думал. — Кирстен, она не открывает мне дверь. Можешь постучать, чтобы она вышла? Мне очень нужно с ней поговорить.

Девочка поджимает губы, словно обдумывает мою просьбу.

— Хочешь, чтобы я обвела ее вокруг пальца? Проще говоря, обманула?

Я пожимаю плечами и киваю.

— Подожди, куртку возьму.

Я встаю, и Шерри выходит из кухни, протягивая руку. Я открываю ладонь, и она что-то сыпет в нее, закрывая мои пальцы.

— Если все пойдет не по плану, выпей их с водой. Ты ужасно выглядишь.

Она видит сомнение на моем лице и улыбается.

— Не волнуйся, я сама их делала. Они совершенно легальны.

            ***

На самом деле, у меня нет четкого плана нападения. Я прячусь за стенкой перед домом Лэйк, когда Кирстен стучит в дверь. Сердце бьется так быстро, что мне кажется, будто я собираюсь кого-то ограбить или что-то подобное. Я делаю глубокий вдох и слышу, как открывается дверь. Кирстен отходит в сторону, и я проскальзываю в дом Лэйк быстрее, чем она может понять, что вообще произошло.

— Убирайся, Уилл, — говорит она, держа вход открытым и указывая мне на улицу.

— Не уйду, пока мы не поговорим. — Я пячусь глубже в гостиную.

— Убирайся! Убирайся, убирайся, убирайся!

Я делаю то, что сделал бы любой мужчина в здравом уме в подобной ситуации — бегу по коридору и запираюсь в ее спальне. У меня все еще нет четкого плана. Не знаю, как говорить с ней, когда я заперт в ее комнате. Но, по крайней мере, теперь она не может выпихать меня из дома. Я просижу здесь весь день, если понадобится.

Слышу, как хлопает входная дверь, через секунду Лэйк подходит к спальне. Я жду, пока она скажет что-нибудь или закричит, но нет. Вижу, как тень от ее ног исчезает, когда она удаляется.

Что теперь? Если открыть дверь, она просто попытается выдворить меня отсюда. Почему я не придумал план получше? Идиот. Я чертов идиот! «Думай, Уилл, думай».

Ее тень снова появляется в поле зрения, и девушка замирает перед дверью.

— Уилл? Открой. Я поговорю с тобой.

Не похоже, что она злая. Мой идиотский план сработал? Я открываю, и стоило это сделать, как меня окатывают водой. Она плеснула на меня воду! Она вылила все ведро мне на голову!

— Ой. Похоже, ты слегка промок, Уилл. Лучше бы пойти домой и переодеться, пока ты не заболел. — Спокойно говорит она и уходит.

Я идиот, а Лэйк не готова мириться. Я прохожу по тропе позора, выхожу из дома и перехожу улицу к своему. Мне ужасно холодно. Она даже не нагрела воду перед тем, как вылить ее на меня. Я раздеваюсь и залажу в душ. На этот раз в горячий.

            ***

Душ вообще не помог. Чувствую себя дерьмово. Отсутствие сна и пять чашек кофе на голодный желудок — не самое хорошее начало дня. Уже почти два часа. Не будь я таким дураком, чем бы мы сейчас занимались с Лэйк? Кого я обманываю? Я знаю, чем бы мы занимались. Мысли о неожиданном повороте событий за прошедшие двадцать четыре часа вызывают у меня головную боль. Я поднимаю штаны с пола спальни и лезу в карман, доставая что бы там Шерри мне не дала. Иду на кухню и запиваю таблетки стаканом воды, прежде чем вернуться на диван.

            ***

На улице темно, когда я просыпаюсь. Не помню, как лег. Я сажусь на диване и замечаю записку на кофейном столике. Тянусь за ней и начинаю читать. Мое сердце ухает вниз, когда до меня доходит, что она не от Лэйк. 

Уилл,

Хотела предупредить, чтобы ты не садился за руль после того, как выпьешь таблетки… но, вижу, ты уже их принял. Не обращай внимания.

— Шерри.

П. С. Я поговорила с Лэйкен. Тебе и вправду стоит извиниться. Хреново было так поступать, знаешь ли. Если захочешь еще таблеток, ты знаешь, где меня найти J

Я бросаю записку обратно на стол. К чему этот смайлик? Я кривлюсь, когда спазмы в животе усиливаются. Когда я последний раз что-то ел? Не помню. Открываю холодильник и вижу вчерашнюю базанью. К сожалению, это идеальный вечер для нее. Я отрезаю кусочек, кидаю его на тарелку и запихиваю ее в микроволновку. Пока я наполняю стакан лимонадом, входная дверь открывается.

Она проходит через комнату, направляясь к книжной полке. Я кидаюсь в гостиную в тот момент, как она тянется к вазе. Девушка продолжает меня игнорировать. Вместо того чтобы взять одну звездочку, на этот раз она хватает всю вазу.

Она не заберет ее с собой! Тогда у Лэйк больше не будет причин сюда приходить. Я вырываю вазу из ее рук, но она не отпускает. Мы перетягиваем ее, но я тоже не отпускаю. Не дам ей ее забрать. Наконец девушка ослабевает хватку и складывает руки на груди, сердито посматривая на меня.

— Отдай ее, Уилл. Ее сделала моя мать, и я хочу забрать ее домой.

Я возвращаюсь на кухню с вазой… девушка идет за мной. Ставлю ее в углу столешницы, поворачиваюсь и упираюсь руками по бокам, чтобы Лэйк до нее не дотянулась.

— Твоя мама сделала ее для нас двоих. Я тебя знаю, Лэйк. Если ты заберешь ее, то откроешь все звездочки за вечер. Будешь всю ночь открывать их и «вырезать тыквы».

Она возмущенно всплескивает руками и стонет.

— Прекрати! Пожалуйста! Я больше не «вырезаю тыквы»!

Не могу поверить, что она так считает.

— Нет? Серьезно? Ты «вырезаешь» их прямо сейчас, Лэйк. Прошло двадцать четыре часа, а ты все еще не даешь мне обсудить с тобой ситуацию.

Она сжимает кулаки и раздраженно топчет ногами.

— Тьфу! — кричит девушка. Похоже, она хочет что-то ударить. Или кого-то. Боже, она прекрасна.

— Хватит так на меня смотреть! — рявкает она.

— Как?

— И снова этот взгляд. Просто прекрати!

Понятия не имею, о каком взгляде она толкует, но все равно отворачиваюсь. Не хочу еще больше распалять ее злость.

— Ты что-нибудь ела сегодня? — Я достаю свою тарелку из микроволновки, но Лэйк не отвечает. Просто стоит на кухне со скрещенными на груди руками. Я достаю кастрюлю базаньи из холодильника и разворачиваю фольгу.

— Ты ешь базанью? Как подходяще.

Не на такой разговор я надеялся, но хоть какой-то. Я отрезаю еще один кусок базаньи и ставлю его в микроволновку. Никто не произносит ни слова, пока он греется. Девушка просто смотрит в пол. Я просто смотрю на микроволновку.

Когда я заканчиваю готовку, то ставлю наши тарелки на стол и наливаю еще один стакан. Мы садимся и едим в тишине. Очень некомфортной тишине.

Когда мы доедаем, я убираю посуду и сажусь напротив Лэйк, чтобы лучше ее видеть. Жду, пока она заговорит. Она облокачивается на стол и рассматривает свои ногти, ковыряясь в них и пытаясь сделать незаинтересованный вид.

— Ну, говори, — она не поднимает на меня взгляд.

Я тянусь через стол, чтобы коснутся нее, но девушка убирает руки и отклоняется на спинку стула. Мне не нравится этот барьер между нами, потому я встаю и прохожу в гостиную.

— Присаживайся, — обращаюсь к ней. Она идет за мной и садится в другом конце дивана. Я тру лицо руками, пытаясь придумать, как заставить ее простить меня. Подбираю под себя ногу и поворачиваюсь к ней.

— Лэйк, я люблю тебя. Последнее, чего мне хотелось, это тебя обидеть. Ты знаешь это.

— Ну, поздравляю. Ты успешно справился с тем, чего тебе хотелось последним.

Я кладу голову на спинку дивана. Это будет труднее, чем мне казалось. Она — крепкий орешек.

— Прости, что не сказал тебе, что она в моем классе. Я не хотел, чтобы ты беспокоилась.

— Беспокоилась о чем, Уилл? Ее присутствие на занятиях должно было меня смущать? Потому что если это не так, то с чего бы мне беспокоиться?

Господи! Это я настолько плох в извинениях или она настолько хороша? Если Лэйк когда-нибудь перестанет на меня злиться, я скажу ей, что наконец нашел ее призвание: адвокатура.

— Лэйк, я больше не испытываю никаких чувств к Вон. Я собирался все тебе рассказать на следующей неделе… просто не хотел поднимать эту тему перед выходными.

— А-а-а. Так ты хотел убедиться, что переспишь со мной, прежде чем разозлить. Отличный план, — саркастично подмечает она.

Я хлопаю ладонью по лбу и закрываю глаза. Нет спора, который не могла бы выиграть эта девушка. 

— Подумай об этом, Уилл. Поставь себя на мое место. Предположим, я переспала с парнем до встречи с тобой. Затем, как только мы собираемся заняться сексом, ты заходишь в мою спальню и обнаруживаешь меня в объятиях этого парня. А после видишь, как я целую его… в шею; твое любимое место. И узнаешь, что я виделась с ним каждый день на протяжении двух недель и хранила это в тайне. Что бы ты сделал? А?

Она больше не ковыряется в ногтях. Лэйк окидывает меня сердитым взглядом, ожидая ответа.

— Ну-у, — начинаю я. — Я бы дал тебе шанс объясниться, не перебивая каждые пять секунд.

Она показывает мне средний палец и резко встает с дивана, продвигаясь к двери. Я хватаю ее за руку, когда она проходит мимо, и дергаю в обратную сторону. Когда она падает рядом со мной, я обхватываю ее руками и прижимаю голову девушки к своей груди. Пытаюсь не отпустить ее. Не хочу, чтобы она ушла.

— Лэйк, пожалуйста. Просто дай мне шанс, я все тебе расскажу. Не уходи больше.

Она не пытается выбраться. И не дерется. Девушка расслабляется и позволяет мне обнимать ее, пока я объясняюсь:

— Я даже не знал, слышала ли ты о Вон. Помню, что ты ненавидишь говорить о прошлых отношениях, потому я подумал, что лучше эту тему не поднимать. Все дело только в этом. Наша встреча с ней ничего для меня не значила. И я не хотел, чтобы она что-то значила для тебя.

Я провожу пальцами по ее волосам, и она вздыхает, затем начинает плакать мне в рубашку.

— Я хочу тебе верить, Уилл. Очень. Но что она здесь делала вчера? Если она для тебя ничего не значит, почему ты обнимал ее?

Я целую ее в макушку.

— Лэйк, я просил Вон уйти. Она расплакалась, и я обнял ее.

Она отодвигается от моей груди и испуганно поднимает голову.

— Она плакала? Почему? Уилл, она все еще любит тебя?

Я вздыхаю. Как на это ответить и не оказаться вновь козлом? Что бы я ни пытался сказать — делу не помогает. Ни одно слово.

Лэйк присаживается и отодвигается, чтоб повернуться ко мне, прежде чем сказать:

— Уилл, ты хотел поговорить. Я хочу, чтобы ты все рассказал. Хочу знать, почему она была здесь, что вы делали в спальне, почему ты обнимал ее, почему она плакала… все.

Я тянусь и беру ее за руку, но она снова ее убирает.

— Расскажи.

Я пытаюсь придумать, с чего начать. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, готовясь сотню раз быть перебитым.

— На днях она написала мне записку на паре и попросила поговорить. Я ей отказал, говорить было нечего. Вчера она просто явилась по собственному желанию. Не я впустил ее, Лэйк. Я был в спальне, когда она пришла. Я бы ни за что ее не впустил. — Я смотрю ей в глаза, так как говорю правду.

— Бабушка хотела, чтобы она с нами поужинала, но я отказал ей, так как нам нужно было поговорить. Мне просто хотелось, чтобы Вон ушла. Она начала плакать и сказала, что ей невыносима мысль о том, на какой ноте мы расстались. Она знала о тебе и нашей ситуации с родителями и братьями. И сказала, что я должен узнать, к кому на самом деле лежит мое сердце, мол, я с тобой только из жалости, поскольку был на твоем месте. Она хотела, чтобы я дал ей еще один шанс, чтобы понять, встречаюсь ли я с тобой из правильных соображений. Я сказал ей «нет». Что я люблю тебя, Лэйк. Затем попросил уйти, и она снова заплакала, поэтому я ее обнял. Мне показалось, что я вел себя, как сволочь, это единственная причина.

Я жду хоть какой-то реакции на свое признание, но девушка просто смотрит на свои колени, чтобы я не мог разглядеть ее лица.

— Зачем ты поцеловал ее в лоб? — тихо спрашивает она.

Я вздыхаю и поглаживаю ее щеку тыльной стороной ладони, возвращая ее внимание к себе.

— Лэйк, я не знаю. Ты должна понять, я встречался с ней два года. Несмотря на долгое время разлуки, у меня остались старые привычки. Этот поцелуй ничего не значил. Я лишь пытался утешить ее.

Лэйк ложиться на подлокотник и смотрит в потолок, обдумывая мою речь. Мне остается лишь дать ей время. Я все рассказал. Смотрю, как она лежит, не произнося ни слова. Мне так хочется лечь рядом с ней и обнять ее. Меня это убивает.

— Как ты думаешь, может, она права? — спрашивает девушка, все еще глядя в потолок.

— Насчет чего? Что она любит меня? Возможно, не знаю. Мне плевать. Это ничего не меняет.

— Я не о том. Очевидно, она все еще хочет быть с тобой, она сама так сказала. Но как ты думаешь, есть ли шанс, что она права о другом? О том, что ты со мной только из-за нашей ситуации. Потому что сочувствуешь мне.

Я тянусь вперед и забираюсь на нее, хватая за подбородок и приближая ее лицо к своему.

— Не смей, Лэйк. Не смей хоть на секунду об этом задумываться!

Она закрывает глаза, слезы скатываются по ее вискам и исчезают в волосах. Я целую их. Целую ее лицо, слезы, глаза, щеки, губы. Мне нужно, чтобы она знала — это неправда. Что я очень люблю ее.

— Уилл, остановись, — слабо говорит девушка. Я слышу сдавленные слезы в ее голосе; вижу по ее лицу. Она сомневается во мне.

— Малышка, нет. Не верь этому. Пожалуйста, не верь. — Я прижимаюсь головой к изгибу между ее плечом и шеей. — Я люблю тебя из-за тебя.

Никогда за всю мою жизнь я так не нуждался в том, чтобы мне поверили. Она должна мне поверить. Когда Лэйк начинает отталкивать меня, я просовываю руки под ее шею и прижимаю к себе.

— Лэйк, прекрати. Прошу, не уходи, — молю я. Мой голос дрожит. Никогда так не боялся потерять кого-то, я полностью теряю контроль. Начинаю плакать.

— Уилл, разве ты не понимаешь? Откуда тебе знать? Откуда тебе вправду знать? Ты не мог бы меня бросить, даже если бы хотел. У тебя слишком доброе сердце, ты бы никогда так со мной не поступил. Так откуда мне знать, был бы ты здесь, сложись обстоятельства по-другому? Если бы наши родители были живы, и нам не пришлось воспитывать Кела и Колдера. Откуда ты знаешь, что вообще бы меня полюбил?

Я прижимаю ладонь к ее рту.

— Нет! Хватит так говорить, Лэйк. Прошу.

Она закрывает глаза, и слезы начинают течь быстрее. Я снова их целую. Ее щеки, лоб, губы. Хватаю ее за затылок и целую девушку с большим отчаянием, чем когда-либо раньше. Она кладет руки мне на шею и целует в ответ.

«Она целует меня в ответ!»

Мы оба плачем, пытаясь сохранить остатки здравомыслия. Она толкает меня. Все еще целует, но хочет, чтобы я поднялся. Я отклоняюсь на спинку дивана, и она забирается мне на колени, поглаживая мое лицо. Мы на мгновение замираем и смотрим друг на друга. Я смахиваю слезы с ее глаз, а она — с моих. Я все еще вижу в них боль, но она опускает веки и снова прижимается ко мне губами. Я так сильно обнимаю ее, что трудно дышать. Мы оба пытаемся вдохнуть воздух, находя ритм в нашей отчаянной борьбе. Я никогда так не нуждался в ней, как сейчас. Девушка тянет за мою рубашку, потому я наклоняюсь, позволяя ей снять ее через голову. Когда наши губы отдаляются, она скрещивает руки и цепляется за край своей футболки, тоже снимая ее. Я помогаю. Когда наша верхняя одежда оказывается на полу, я обхватываю Лэйк руками, прижимая ладони к голой коже ее спины и притягивая ее к себе.

— Я люблю тебя, Лэйк. Мне так жаль. Мне очень-очень жаль. Я безумно тебя люблю.

Она отодвигается и смотрит мне в глаза.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Уилл.

Я крепко обхватываю ее спину и встаю, а она цепляется за мою шею. Затем скрещивает ноги на моей талии, и я несу ее в спальню, где мы падаем на кровать. Ее руки находят пуговицу на моих джинсах и расстегивают ее, пока я медленно целую губы Лэйк, подбородок, шею. Не могу поверить, что это действительно происходит. Не позволяю себе засомневаться в своих действиях. Поддеваю пальцами шлейки ее лифчика и опускаю их вниз. Она вытаскивает из них руки, а я провожу губами по краю ее лифчика, пока девушка пытается расстегнуть собственные джинсы. Я приподнимаюсь, чтобы облегчить задачу, и мы бросаем их на пол. Она двигается к центру кровати, пока не находит головой подушку. Я вытаскиваю из-под нее одеяло и накрываю им нас, устраиваясь сверху. Когда наши глаза встречаются, я все еще вижу боль в ее выражении, слезы скатываются по ее лицу. Она хватается за пояс моих джинсов и начинает опускать их, когда я убираю ее руки. Ей так больно. Ее сердце все еще разбито. Я не могу ей позволить сделать это. Она все еще мне не доверяет.

— Лэйк, я не могу. — Я скатываюсь с нее и пытаюсь восстановить дыхание. — Не таким образом. Ты расстроена. Все должно быть иначе.

Она не отвечает… просто продолжает плакать. Мы оба лежим рядом с несколько минут, не произнося ни слова. Я тянусь, чтобы положить свою руку поверх ее, но девушка отодвигается и встает с кровати. Поднимает свои джинсы с пола и уходит в гостиную. Я иду за ней и наблюдаю, пока она натягивает футболку и штаны. Затем делает пару глубоких вдохов, чтобы остановить слезы.

— Ты уходишь? — неуверенно спрашиваю я. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Останься со мной.

Она не отвечает. Идет к двери и обувается, затем надевает куртку. Я подхожу и обнимаю ее.

— Ты не можешь злиться на меня за это. Ты сейчас не в состоянии думать, Лэйк. Если мы сделаем это, пока ты злишься, то пожалеем об этом завтра. Тогда ты начнешь злиться на себя. Ты же понимаешь, правда?

Она вытирает слезы и отходит от меня.

— Ты занимался с ней сексом, Уилл. Как мне забыть об этом? Как не обращать внимания на тот факт, что ты переспал с Вон, но не хочешь спать со мной? Ты даже представить не можешь, как обидно быть отвергнутой. Как дерьмово я себя чувствую. Благодаря тебе.

— Это абсурдно! Я не отвергаю тебя. Я слишком тебя люблю, чтобы не сделать твой первый раз идеальным. Я не хочу заниматься с тобой сексом, пока ты плачешь. Тогда мы оба будем чувствовать себя дерьмово.

Она снова потирает глаза и смотрит в пол, пытаясь не расплакаться. Мы молча стоим в гостиной, не зная, что будет дальше. Я сказал все, что мог. Мне просто нужно, чтобы она поверила, потому я даю ей время на размышления.

— Уилл? — Лэйк медленно поднимает глаза ко мне. Впечатление, будто ей больно на меня смотреть. — Я не уверена, что могу это сделать.

От ее взгляда мое сердце буквально останавливается. Я видел его раньше. Она хочет расстаться со мной.

— То есть… я не уверена, что могу быть с тобой. Я очень стараюсь, но не знаю, как закрыть глаза на эту ситуацию. Откуда мне знать, что ты хочешь такой жизни? Откуда тебе знать? Тебе нужно время, Уилл. Нам нужно время, чтобы подумать. Нужно все ставить под вопрос.

Я не отвечаю. Не могу. Все, что слетает с моего языка, только портит наши отношения.

Девушка больше не плачет.

— Я иду домой. Мне нужно, чтобы ты отпустил меня. Просто отпусти, ладно?

Уверенность в ее голосе и спокойное, разумное выражение глаз вырывает мне сердце из груди. Она поворачивается, чтобы уйти, и единственное, что я могу сделать, это отпустить ее. Я просто отпускаю ее.

            ***

После часового избиения всего, что попадалось на глаза, уборки всего, что можно было убрать, и выкрикивания каждого нецензурного слова, которое приходило на ум, я стучу в дверь дома Шерри. Когда она открывает, то окидывает меня взглядом и ничего не говорит. Просто уходит в дом и возвращается с протянутым кулаком. Я раскрываю ладонь, и она кладет в нее таблетки, глядя на меня с жалостью. Ненавижу жалость.

Когда я возвращаюсь домой, то выпиваю таблетки и ложусь на диван, желая забыться.

            ***

— Уилл.

Я пытаюсь открыть глаза, разобраться в словах, которые слышу. Пытаюсь подвинуться, но мое тело будто окаменело.

— Чувак, проснись.

Я в прострации. Сажусь на диван и тру глаза, пытаясь открыть их… боясь солнечного света. Когда мне наконец это удается, снаружи вовсе не светло, все еще темень. Я оглядываю комнату и обнаруживаю Гевина, сидящего напротив меня.

— Который час? Который день?

— Все еще сегодня. Суббота. Начало одиннадцатого, кажется. Как давно ты отключился?

Я обдумываю вопрос. Мы с Лэйк поели базанью в начале восьмого. После восьми я отпустил ее. Просто отпустил. Я ложусь на диван и не отвечаю другу, пока сцена, случившаяся два часа назад, проигрывается у меня в голове.

— Хочешь об этом поговорить? — спрашивает Гевин.

Я вновь качаю головой. Не хочу.

— Эдди сейчас у Лэйкен. Она была очень расстроена. Мне было как-то неловко, потому я зашел к тебе. Хочешь, чтобы я ушел?

Я снова качаю головой.

— Если ты голоден, в холодильнике базанья.

— Вообще-то голоден. — Парень встает с дивана и проходит на кухню. — Тебе принести что-то попить?

О да. Мне нужно выпить. Я иду на кухню и прижимаю руку ко лбу. Голова гудит. Тянусь над холодильником и отодвигаю коробку хлопьев, чтобы достать до ящика позади. Достаю бутылку текилы и рюмку.

— Я вообще думал о лимонаде, — говорит Гевин, садясь за стол и наблюдая, как я пью.

— Хорошая идея. — Я открываю холодильник и достаю лимонад. Затем беру стакан и смешиваю с ним текилу. Не лучшая смесь, но так легче пьется.

— Уилл? Никогда тебя таким не видел. Ты точно в порядке?

Я откидываю голову, выпивая стакан одним махом, затем ставлю его в раковину. Решаю не отвечать на вопрос. Если отвечу «да», он поймет, что я вру. Если отвечу «нет», он спросит, почему. Потому я просто сажусь рядом, пока он ест, и ничего не говорю.

— Мы с Эдди хотели с вами поговорить. Видимо, в скором времени этого не случится, так что… — голос Гевина сходит на нет, он откусывает еще один кусок базаньи.

— Поговорить о чем?

Он вытирает рот салфеткой и вздыхает. Опускает правую руку на стол, так крепко схватив вилку, что его костяшки белеют.

— Эдди беременна.

Я не верю своим ушам. Голова все еще гудит, а алкоголь с домашними таблетками Шерри заставили Гевина двоиться в моих глазах.

— Беременна? Как беременна?

— Чертовски беременна.

— Вот дерьмо. — Я встаю и хватаю текилу со столешницы, обновляя рюмку. Обычно я не поддерживаю распитие алкоголя несовершеннолетними, но бывают времена, когда даже я расширяю свои границы. Ставлю рюмку перед Гевином, и он выпивает ее.

— И каков план?

Он идет в гостиную и садится на третий диван. Откуда у меня третий диван? Я беру бутылку текилы и тру глаза, проходя в гостиную. Когда я открываю их, в ней снова два дивана. Я спешно сажусь, пока не упал.

— Его нет. По крайней мере, одного. Эдди хочет оставить ребенка. Меня это пугает до чертиков, Уилл. Нам всего девятнадцать. Мы не готовы к этому.

К сожалению, я в точности знаю, что он чувствует.

— А ты хочешь его оставить?