ГЛАВА 4

Слезы злости навернулись мне на глаза, пока Иван тащил меня через палатку на выход, к дневному солнцу. Он вывел меня на невысокий холм у дороги, где уже ждал черный экипаж Дарклинга, окруженный кольцом Этереалок Гриши на конях и линией вооруженной кавалерии. Двое из одетых в серое стражей ждали у двери в карету вместе с женщиной и седовласым мужчиной, которые носили красные кафтаны Корпоралок.

— Залазь, — приказал Иван. Затем, вспомнив указания своего господина, он добавил: — будь добра.

— Нет.

— Что? — казалось, он был искренне удивлен. Другие Корпоралки были шокированы.

— Нет! — повторила я. — Я никуда не поеду. Произошла какая-то ошибка. Я…

Иван прервал меня, крепко хватая за руку.

— Дарклинг не ошибается, — сказал он сквозь зубы. — Садись в карету.

— Я не хочу…

Иван опустил голову, пока его нос не оказался в паре дюймов от моего, и практически сплюнул:

— Думаешь, меня заботит, чего ты хочешь? Через пару часов, каждый фъерданский шпион и шу ханский ассасин будет знать, что случилось в Каньоне, и они придут за тобой. Наш единственный шанс — доставить тебя до Ос Альты и за стены дворца до того, как все поймут, кто ты такая. А теперь, садись в карету.

Он втолкнул меня в экипаж и сам залез внутрь, резко и явно демонстрируя отвращение, сел на противоположное от меня сидение. Остальные Корпоралки присоединились к нему, а опричники устроились по бокам.

— Так я пленница Дарклинга?

— Ты под его защитой.

— В чем разница?

Выражение Ивана было невозможно прочитать.

— Молись, чтобы никогда не узнать.

Я нахмурилась и откинулась на мягкое сидение, тут же зашипев от боли. Забыла о своих ранениях.

— Осмотри ее, — сказал Иван женщине Корпоральнику. Ее рукава были украшены серыми лентами Целителей. Она поменялась местами с опричником, чтобы сесть рядом со мной. В дверцу всунул голову солдат.

— Мы готовы.

— Отлично, — ответил Иван. — Будьте внимательны и продолжайте двигаться.

— Мы остановимся лишь раз, чтобы сменить лошадей. Если это случится раньше, вы поймете, что что-то не так.

Солдат исчез, закрыв за собой дверь. Возница не мешкал. С криком и взмахом хлыста, экипаж двинулся вперед. Я почувствовала ледяную хватку паники. Что со мной происходило? Я подумывала просто распахнуть дверь кареты и сбежать. Но куда? Мы были окружены вооруженными мужчинами, находились посреди военного лагеря. И даже если бы все было по-другому, куда я могла пойти?

— Пожалуйста, сними свое пальто, — сказала женщина.

— Что?

— Мне нужно осмотреть раны.

Я думала отказаться, но какой смысл? Неловко пожала плечами, снимая верхнюю одежду, и дала Целительнице спустить рубашку с плеча. Корпоралки были Орденом Живых и Мертвых. Я пыталась сосредоточиться на части про «живых», но меня никогда раньше не лечил Гриша, и все мышцы в моем теле напряглись от страха. Она вытащила что-то из небольшой сумки, и экипаж наполнился резким запахом химикатов.

Я дернулась, когда она стала промывать раны, и впилась пальцами в колени. Когда женщина закончила, я почувствовала теплое покалывание между плечами. И сильно прикусила губу. Желание почесать спину было почти невыносимым. Наконец, она остановилась и натянула рубашку на место. Я осторожно подвигала плечами. Боль исчезла.

— Теперь руку, — сказала она.

Я почти забыла о порезе от ножа Дарклинга, но мое запястье и рука были липкими от крови. Она снова промыла порез, а затем подняла мою руку к свету.

— Попытайся не шевелиться, — сказала она, — или останется шрам.

Я пыталась изо всех сил, но дрожь кареты мешала. Целительница медленно провела рукой по ране. Я почувствовала, как моя кожа пульсирует от тепла. Рука дико зачесалась, пока я пораженно наблюдала, как две части пореза с мерцанием соединяются вместе, исцеляясь.

Зуд прекратился, и Целительница отодвинулась. Я потянулась и коснулась руки. На месте пореза остался небольшой шрам, но и все.

— Спасибо, — восхищенно сказала я.

Целительница кивнула.

— Дай ей свой кафтан, — сказал ей Иван.

Женщина нахмурилась, но колебалась лишь с мгновение, прежде чем снять свой красный кафтан и передать его мне.

— Зачем мне это? — спросила я.

— Просто возьми, — прорычал Иван.

Я повиновалась. Лицо Целительницы ничего не выражало, но я видела, что ей больно расставаться с мантией. Прежде чем я смогла решить, предлагать ли ей свое заляпанное кровью пальто, экипаж начал замедляться.

Целительница даже не подождала, пока тот остановится, прежде чем открыть дверь и выпрыгнуть наружу. Иван закрыл дверцу обратно. Опричники вновь сели по бокам от меня, и мы двинулись в путь.

— Куда она ушла? — спросила я.

— Обратно в Крибирск, — ответил Иван. — Мы будем ехать быстрее без лишней тяжести.

— Ты выглядишь тяжелее нее, — пробормотала я.

— Надень кафтан.

— Зачем?

— Он сделан из ткани Материалок и может выдержать удар пули.

Я уставилась на него. Это вообще возможно? Были сказки о том, как Гриши выдерживали прямые выстрелы и выживали, хотя раны должны были быть фатальными. Я никогда не воспринимала это всерьез, но, может, работа Фабрикаторов была правдой, скрытой за крестьянскими рассказами.

— Вы все их носите? — спросила я, надевая кафтан.

— Когда мы находимся на поле битвы, — сказал опричник. Я чуть не подпрыгнула. Стражи впервые заговорили.

— Просто не заработай себе пулю в голову, — добавил Иван со снисходительной усмешкой. Я проигнорировала его. Кафтан был слишком большой. Он казался мягким и непривычным, мех грел мою кожу. Я закусила губу. Было нечестно, что опричники и Гриши носили одежду из такой ткани, пока обычные солдаты должны были обходиться без нее. Наши офицеры тоже ее носили?

Экипаж набрал скорость. За то время, пока Целительница делала свою работу, снаружи начали сгущаться сумерки, и мы оставили Крибирск позади. Я наклонилась вперед, пытаясь выглянуть в окно, но мир вне кареты превратился в размытую тьму.

Я вновь почувствовала, как на глаза накатываются слезы, и часто заморгала. Пару часов назад я была испуганной девчонкой на пути к неизвестному, но тогда, по крайней мере, мне было известно кто я и что я.

С болью подумалось о картотеке. Остальные выжившие прямо сейчас могут находиться за своими рабочими местами. Будут ли они оплакивать Алексея? Будут ли они обсуждать меня и то, что случилось в Каньоне?

Я вцепилась в мятое армейское пальто, укутывавшее мои колени. Конечно, все это должно быть сном, какой-нибудь безумной галлюцинацией, вызванной ужасом Тенистого Каньона. Я не могла на самом деле быть одетой в кафтан Гриши, сидеть в экипаже Дарклинга — том же, который чуть не переехал меня вчера.

Кто-то зажег лампу в карете, и в мигающем свете я могла лучше рассмотреть шелковый интерьер. Сидения были обиты мягким черным бархатом. На окнах был нарисован символ Дарклинга: два пересекающихся круга — затмение солнца.

Сидящие напротив меня Гриши изучали меня с открытым любопытством. Их красные кафтаны были сделаны из лучшего волокна, щедро обшитые черным мехом. Белокурый Сердечник был долговязым и с вытянутым, грустным лицом. Иван был выше и шире остальных, с волнистыми коричневыми волосами и бронзовой кожей. Теперь, когда я всмотрелась в него, то должна была признать — он красивый.

«И тоже это знает. Большой, красивый задира».

Я беспокойно заерзала на месте, мне было не по себе от их взглядов. Уставилась в окно, но там смотреть было не на что, кроме растущей тьмы и собственного бледного отражения. Я обернулась к Гришам и попыталась подавить свое раздражение. Они все еще пялились на меня. Я напоминала себе, что эти мужчины могли взорвать мое сердце прямо в груди, но, в конце концов, не могла больше терпеть.

— Я не показываю трюки, знаете ли, — резко сказала я.

Гриши обменялись взглядами.

— В палатке ты показала довольно хороший трюк, — сказал Иван.

Я закатила глаза.

— Ну, если я задумаю сделать нечто интересное, то обещаю предупредить вас, так что… вздремните, или еще что.

Иван выглядел оскорбленным. Я почувствовала укол страха, но седовласый Корпоральник громко засмеялся.

— Я Федор, — сказал он. — А это Иван.

— Знаю, — ответила я. Затем, представив неодобрительный взгляд Аны Куи, я добавила: — Очень рада знакомству.

Оба обменялись насмешливыми взглядами. Я проигнорировала их и заерзала на месте, пытаясь устроиться поудобнее. Это было нелегко, учитывая, что два вооруженных солдата занимали все пространство. Карета попала в яму и дернулась вперед.

— Это безопасно? — спросила я. — Путешествовать ночью?

— Нет, — ответил Федор. — Но останавливаться было бы гораздо опаснее.

— Потому что теперь за мной охотятся? — иронично спросила я. — Если не сейчас, так скоро. — Я фыркнула.

Федор приподнял брови и сказал:

— Сотни лет Тенистый Каньон делал грязную работу за наших врагов, закрывая наши порты, задавливая нас, делая слабыми. Если ты действительно Взывательница Солнца, тогда твоя сила может быть ключом к открытию Каньона — или даже его уничтожению. Фъерда и Шу Хан не будут просто стоять в сторонке, они не позволят этому случиться.

Я уставилась на него. Чего эти люди ждали от меня? И что со мной сделают, когда поймут, что я ни на что не годна?

— Это просто смешно, — пробормотала я.

Федор осмотрел меня с головы до ног и слабо улыбнулся.

— Возможно.

Я нахмурилась. Хоть он и соглашался со мной, я все равно чувствовала себя оскорбленной.

— Как ты ее прятала? — неожиданно спросил Иван.

— Кого?

— Свою силу, — нетерпеливо пояснил он. — Как ты ее прятала?

— Я ничего не прятала. Я не знала о ее существовании.

— Это невозможно.

— И все же, — грубо ответила я.

— Разве тебя не тестировали?

В голове мелькнуло смутное воспоминание: три фигуры в мантиях, сидящие в гостиной Керамзина, надменно приподнятые брови женщины.

— Конечно, тестировали.

— Когда?

— Когда мне было восемь.

— Это очень поздно, — прокомментировал Иван. — Почему родители не протестировали тебя раньше?

«Потому что они были мертвы, — подумала я, но не сказала. — И никто не уделял особого внимания сиротам князя Керамзина».

Я пожала плечами.

— Бессмыслица какая-то, — проворчал мужчина.

— Это я и пыталась вам сказать! — Я наклонилась вперед, отчаянно смотря на Ивана и Федора. — Я не та, за кого вы меня принимаете. Я не Гриша. То, что случилось в Каньоне… Не знаю, что произошло, но я этого не делала.

— А в палате Гриш? — спокойно спросил Федор.

— Не могу этого объяснить. Но это была не я. Дарклинг что-то сделал, когда коснулся меня.

Иван засмеялся.

— Он ничего не делал. Он усилитель.

— Что-что?

Федор и Иван обменялись еще одним взглядом.

— Забудьте, — рявкнула я. — Мне все равно.

Иван потянулся за воротник и вытащил что-то на тонкой серебряной цепочке. Он протянул ее мне, чтобы я посмотрела. Любопытство во мне победило, и я села ближе, чтобы лучше увидеть. Было похоже на кучку острых черных когтей.

— Что это?

— Мой усилитель, — гордо заявил Иван. — Когти с передней лапы шерборнского медведя. Я сам его убил, когда покинул школу и стал служить Дарклингу. — Он отклонился в сидении и спрятал цепочку за воротник.

— Усилитель увеличивает силу Гриши, — сказал Федор. — Но для начала, в нем должна быть эта сила.

— Он есть у всех Гриш? — спросила я.

Федор замер.

— Нет. Усилители редкие и труднодоступные.

— Лишь избранные Гриши Дарклинга могут иметь его, — самодовольно сказал Иван.

Я пожалела, что спросила.

— Дарклинг — живой усилитель, — сказал Федор. — Вот, что ты почувствовала.

— Как когти? В этом его сила?

— Одна из его сил, — исправил Иван.

Я крепче натянула кафтан, внезапно почувствовав холод. Вспомнила уверенность, которая наполнила меня при прикосновении Дарклинга, и это странно знакомое волнение зова, звучащего внутри меня, требующего ответа. Это было пугающе, но и волнующе. В тот момент все мои сомнения и страхи были заменены абсолютной уверенностью.

Я была никем, беженкой из безымянной деревни, тощей, неуклюжей девчонкой, в одиночестве мчащейся сквозь сгущающуюся тьму. Но когда Дарклинг обернул свои пальцы вокруг моего запястья, я почувствовала себя другой, кем-то значительным. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, вспомнить это чувство уверенности, вернуть надежную и идеальную силу в пылающую жизнь. Но ничего не произошло.

Я вздохнула и открыла глаза. Иван выглядел крайне довольным. Желание треснуть его было всепоглощающим.

— Вы все будете жутко разочарованы, — пробормотала я.

— Надеюсь, что ты ошибаешься. Ради твоего же блага, — сказал Иван.

— Ради блага нас всех, — добавил Федор.

***

Я потеряла счет времени. Ночь и день сменяли друг друга в окне экипажа. Большую часть времени я смотрела на пейзажи, в поисках ориентиров, которые покажутся мне знакомыми. Ожидала, что мы воспользуемся боковыми тропинками, но вместо этого мы ехали по Ви, и Федор объяснил, что Дарклинг посчитал скорость превыше скрытности. Он надеялся доставить меня в безопасное место за двойными стенами Ос Альты прежде, чем слухи о моей силе дойдут до шпионов врагов и ассасинов, которые работали вне границы Равки. 

Ехали мы быстро. Периодически останавливались, чтобы сменить лошадей, и мне позволяли размять ноги. Когда мне удалось заснуть, мои сны были омрачены монстрами. Один раз я проснулась от дрожи, мое сердце быстро билось в груди, и Федор внимательно наблюдал за мной. Иван заснул рядом с ним и громко храпел.

— Кто такой Мал? — спросил он.

Я поняла, что, должно быть, говорила во сне. Смутившись, оглянулась на опричников по бокам от меня. Один бесстрастно смотрел вперед. Второй дремал. Снаружи через березовую рощу светило дневное солнце.

— Никто, — сказала я. — Друг.

— Следопыт?

Я кивнула.

— Он был со мной в Тенистом Каньоне. Спас мне жизнь.

— А ты спасла его.

Я открыла рот, чтобы поспорить, но остановилась. Спасла ли я Мала? Мысль ненадолго взбодрила меня.

— Это большая честь, — сказал Федор. — Спасти жизнь. Ты спасла многие.

— Но недостаточно. — Пробормотала я, думая об испуганном выражении Алексея, когда его утащили во тьму. Если у меня была эта сила, почему я не смогла спасти его? Или любых других, кто погиб в Каньоне? Я посмотрела на Федора.

— Если ты действительно веришь, что это честь — спасти жизнь, то почему не стал Целителем вместо Сердечника?

Федор обдумал такой вариант.

— Из всех Гриш, у Корпоралок самая сложная работа. Нам требуется больше тренировок и обучения. В конце всего этого, я почувствовал, что смогу спасти больше жизней в роли Сердечника.

— В роли убийцы? — удивленно спросила я.

— Солдата, — поправил Федор. Он пожал плечами. — Убивать или лечить? — сказал он с грустной улыбкой. — У каждого из нас свой дар.

Его выражение неожиданно изменилось. Он сел ровно и толкнул Ивана в бок.

— Проснись!

Экипаж остановился. Я недоуменно огляделась.

— А мы… — начала я, но страж рядом со мной захлопнул ладонью мне рот и прижал палец к губам. Дверь кареты распахнулась, и внутрь заглянул солдат.

— Посреди дороги лежит дерево, — сказал он. — Но это может оказаться ловушкой. Будьте начеку и… — Он так и не закончил предложение.

Прозвучал выстрел, и он упал вперед с пулей в спине. Неожиданно воздух наполнился испуганными криками и зубодробящими звуками пальбы из ружья, залп пуль поразил экипаж.

— Ложись! — закричал страж рядом со мной, прикрывая мое тело собственным, когда Иван отпихнул мертвого солдата с дороги и закрыл дверцу.

— Фъерданцы, — сказал страж, выглядывая наружу. Иван повернулся к Федору и стражу рядом со мной.

— Федор, иди с ним. Вы берете эту сторону, мы займемся другой. Защищайте экипаж любой ценой.

Федор достал большой нож из-за пояса и передал мне.

— Держись ближе к полу и не издавай ни звука.

Гриши ждали со стражами, согнувшись у окон, а затем, когда Иван подал сигнал, выскочили с двух сторон экипажа, захлопывая за собой дверь. Я сжалась на полу, вцепившись в тяжелую рукоятку ножа, прижав колени к груди, а спиной к основанию сидения. Снаружи были слышны звуки борьбы, металл об металл, стоны и крики, ржание лошадей.

Экипаж затрясся, когда чье-то тело врезалось в стекло окошка. Я с ужасом увидела, что это был один из моих стражей. Он оставил красный мазок на стекле, когда сполз вниз. Дверь кареты распахнулась, и в ней появился мужчина с диким лицом и желтой бородой. Я поползла к противоположной части экипажа, вытянув перед собой нож.

Он рявкнул что-то своим соотечественникам на странном фъерданском языке и потянулся к моей ноге. Я пнула его, и дверь позади меня открылась — я чуть не упала на еще одного бородатого мужчину. Он схватил меня под руки, грубо вытаскивая из кареты, и я взвыла, взмахнув ножом. Должно быть, его задело, потому что он выругался и ослабил хватку.

Я встала на ноги и побежала. Мы были в лесной долине, где Ви сужалась до тропинки между двумя пологими холмами. Все вокруг меня — солдаты, Гриши — боролись с бородатыми мужчинами. Деревья сгорали до попела, попав под линию огня Гриш.

Я видела, как Федор резко махнул рукой, и мужчина перед ним съежился на земле, хватаясь за грудь, кровь текла из его рта. Я бежала без направления, карабкаясь по ближайшему холму, мои ноги скользили по упавшим листьям, укрывающим лесную землю, мое дыхание было прерывчатым.

Я успела преодолеть полпути, когда на меня накинулись сзади. Упала, и нож вылетел из руки, пока я пыталась смягчить удар. Я крутилась и брыкалась, пока желтобородый мужчина хватал меня за ноги. С отчаянием посмотрела вниз на долину, но солдаты и Гриши боролись за свои жизни и находились в явном меньшинстве, чтобы прийти мне на помощь.

Я боролась и билась, но фъерданец был слишком силен. Он запрыгнул на меня, используя колени, чтобы прижать мои руки по бокам, и потянулся за ножом.

— Я зарежу тебя прямо здесь, ведьма, — прорычал он с сильным акцентом.

В этот момент я услышала стук копыт, и мой захватчик оглянулся на дорогу. Группа наездников ворвалась в долину, их кафтаны пестрили красным и синим, а руки полыхали огнем и молниями. Главный всадник был одет в черное.

Дарклинг спрыгнул со своего коня и широко раскинул руки, а затем свел их вместе с громким взрывом. Мотки тьмы выстрелили из его ладоней, извиваясь по земле, находя фъерданских ассасинов и проскальзывая в их тела, чтобы скрыть лица за бурлящей тенью. Они кричали. Некоторые роняли свои мечи; остальные слепо размахивали ими.

Я смотрела со смешанным восхищением и ужасом, как бойцы Равки пользовались преимуществом и с легкостью перерезали слепых, беспомощных мужчин. Бородатый мужчина надо мной пробормотал что-то невнятное. Мне показалось, что молитву. Он замер и с ужасом уставился на Дарклинга. Я воспользовалась шансом.

— Я тут! — крикнула я тем, кто был внизу. Дарклинг повернул голову и поднял руки.

— Нет! — проблеял фъерданец, высоко подняв нож. — Мне не нужно видеть, чтобы пронзить ножом ее сердце!

Я задержала дыхание. Долина окунулась в тишину, нарушаемую лишь стонами умирающих. Дарклинг опустил руки.

— Ты же понимаешь, что окружен, — спокойно сказал он, его голос разносился сквозь деревья. Ассасин повел головой вправо и влево, затем вверх к гребню холма, где уже появлялись солдаты Равки с ружьями наготове. Пока фъерданец лихорадочно осматривался, Дарклинг подкрался к склону.

— Не подходи ближе! — завопил мужчина.

Он остановился.

— Отдай ее мне, и я позволю тебе вернуться к твоему королю.

Ассасин безумно захохотал.

— О нет, о нет. Я так не думаю, — сказал он, качая головой, его нож висел над моим сердцем, жестокое лезвие блестело под солнцем. — Дарклинг не знает пощады.

Он посмотрел вниз на меня. Его ресницы были белыми, почти незаметными.

— Он тебя не получит, — тихо пропел мужчина. — Ему не достанется ведьма. И сила тоже. — Он поднял нож выше и закричал: — Скирден Фъерда!

Нож скользнул вниз сияющей дугой. Я отвернулась, с ужасом зажмуривая глаза, и в этот момент мельком заметила, как Дарклинг рассек воздух перед собой рукой. Послышался еще один громоподобный звук, а затем… ничего.

Медленно распахнув глаза, я посмотрела на представший передо мной ужас. Открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука. Мужчину надо мной порезало на две части. Его голова, правое плечо и рука лежали на лесной земле, бледная ладонь все еще сжимала нож. Остальная его часть с мгновение качалась надо мной, темная струйка дыма рассеивалась в воздухе рядом с раной, идущей вдоль его разорванного туловища. Затем его останки упали вперед.

Я обрела голос и закричала. Затем поползла назад, подальше от изуродованного тела, не в состоянии подняться, не в состоянии отвернуться от этого жуткого зрелища. Мое тело бесконтрольно дрожало.

Дарклинг поспешил к холму и сел передо мной, закрывая вид на труп.

— Посмотри на меня, — скомандовал он.

Я пыталась сосредоточиться на его лице, но все, что я видела, это растерзанное тело ассасина, его кровь стекала на влажную листву.

— Что… что ты с ним сделал? — спросила я дрожащим голосом.

— То, что должен был. Ты можешь встать?

Я слабо кивнула. Он взял меня за руку и помог. Когда мой взгляд вернулся к трупу, парень взял меня за подбородок и повернул к себе.

— На меня, — приказал он.

Я кивнула и попыталась сосредоточить глаза лишь на нем, пока Дарклинг вел меня вниз по склону и раздавал приказы мужчинам.

— Расчистите дорогу. Мне нужны двадцать наездников.

— А девчонка? — спросил Иван.

— Поедет со мной.

Он оставил меня у своего коня и пошел разговаривать с Иваном и капитанами. Я с облегчением обнаружила среди них Федора, хватающегося за руку, но в остальном невредимого. Я похлопала коня по потному боку и вдохнула чистый запах кожи седла, пытаясь успокоить сердце и игнорировать то, что лежало позади меня на склоне.

Через пару минут я увидела солдат и Гриш, садящихся на своих коней. Мужчины закончили расчищать дорогу, и часть из них собралась ехать на побитой карете.

— Приманка, — сказал Дарклинг, приближаясь ко мне. — Мы отправимся по южной дороге. Так мы должны были поступить с самого начала.

— То есть, даже ты делаешь ошибки, — сказала я, не подумав. Он замер, натягивая перчатки, и я нервно поджала губы. — Я не хотела…

— Конечно, я делаю ошибки, — сказал он. Его губы изогнулись в полуулыбке. — Просто не часто.

Он поднял капюшон и протянул мне руку, чтобы помочь забраться на коня. С мгновение я мешкала. Он стоял передо мной, темный всадник, окутанный черным, его черты в тени. Изображение расчлененного мужчины вспыхнуло в моей голове, и мой желудок ухнул. Будто прочитав мои мысли, он повторил:

— Я сделал то, что должен был, Алина.

Я знала это. Он спас мою жизнь. Да и какой выбор у меня был? Я взяла его за руку и позволила Дарклингу помочь мне сесть в седло.

Он скользнул позади меня и пустил коня рысью. Покинув долину, я почувствовала реальность происходящего со мной.

— Ты дрожишь, — сказал он.

— Я не привыкла, к тому, что люди пытаются меня убить.

— Серьезно? Я такое уже почти не замечаю.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. След улыбки все еще был, но я не была полностью уверена, шутил ли он. Я отвернулась и сказала:

— И я только что увидела, как мужчину разорвало напополам.
            Мой голос был нормальным, но я не могла скрыть тот факт, что все еще дрожала. Дарклинг убрал поводья в другую руку и снял одну перчатку. Я замерла, почувствовав, как он скользнул голой ладонью под мои волосы и остановился на затылке.

Мое удивление сменилось спокойствием, когда уже знакомая сила и уверенность наполнили меня. Держа мою голову одной рукой, он перевел коня на галоп. Я закрыла глаза и попыталась не думать, и вскоре, несмотря на бег коня, несмотря на ужасы этого дня, я погрузилась в беспокойный сон.