ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Подавление

 

 

Выражение лица Шепли изменилось. Он всегда становился деловым, когда Адам звонил по поводу боя. Его пальцы быстро печатали на телефонной клавиатуре, отсылая сообщения людям из его списка контактов. Когда Шеп скрылся за дверью, Америка улыбнулась, и ее глаза расширились.

— Поторапливайся! Нам лучше привести себя в порядок.

Прежде, чем я успел что-либо сказать, Мер потянула Эбби по коридору. Нервничать было не из-за чего. Я набью парню задницу, заработаю достаточно денег для оплаты счетов и квартиры, и жизнь вернется к норме. Ну, почти. Эбби вернется в «Морган», а я запрусь дома, чтобы не убить Паркера.

Америка рявкала, чтобы Эбби переоделась, а Шепли ушел с головой в телефонные разговоры, играясь рукой ключами от «чарджера». Он наклонился, чтобы посмотреть, как обстоят дела в коридоре, и закатил глаза.

— Идемте уже!

Америка побежала по коридору, но вместо того, чтобы присоединиться к нам, она скрылась в комнате Шепли. Он вновь закатил глаза, но на этот раз с улыбкой.

Через пару мгновение, Мер выбежала из комнаты Шепа в коротком зеленом платье, а Эбби вышла в обтягивающих джинсах и желтом топе, при каждом движении ее грудь подпрыгивала.

— Черт побери! Ты хочешь убить меня? Голубка, тебе придется переодеться.

— Что? — спросила она, осматривая джинсы. Не в них была проблема.

— Она просто милашка. Трэв, оставь ее в покое! — фыркнула Америка.

Я отвел Эбби по коридору.

— Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное.

— Что? Зачем? — на ее лице отразилось недоумение.

Я остановился у двери.

— Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться о том, что кто-то заглядывается на твою грудь. — Можете звать меня сексистом, но это правда. Я бы не смог сконцентрироваться, а я не хотел проигрывать бой из-за Эбби.

— Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает. — Сказала она, начиная кипятиться.

До нее вправду не доходило.

— Голубка, это совсем другое дело. — Я посмотрел на ее грудь, гордо поднятой белым кружевным бюстгальтером. Отмена боя внезапно показалось хорошей идеей, если провести остаток ночи, пытаясь оголить их и прижать к своей груди.

Я оборвал свои мысли и вновь посмотрел ей в глаза.

— Ты не можешь пойти на бой в таком виде, поэтому, пожалуйста… я прошу, переоденься, — сказал я, запихивая ее в комнату и закрывая дверь прежде, чем пошлю все к черту и поцелую ее.

— Трэвис! — закричала она с той стороны. Я слышал, как она сновала по комнате, а затем звук летающей обуви. В конце концов, дверь распахнулась. Она была в футболке и кедах. Все еще сексуальна, но, по крайней мере, я не буду слишком обеспокоен, что к ней станут подкатывать, и смогу выиграть чертов бой.

— Так лучше? — фыркнула я.

— Да! Идем!

Шепли и Америка уже сидели в «чарджере», срываясь с парковки. Я надел очки и подождал, пока Эбби не устроилась, чтобы вывести «харлей» на темные улицы.

Когда мы доехали до кампуса, я заехал на обочину, выключив фары, и припарковался рядом с «Джефферсон либерал артс».

Пока я вел Эбби к заднему входу, ее глаза округлились, и она коротко рассмеялась.

— Издеваешься!

— Это вход для вип-персон. Ты должна увидеть, как люди сюда попадают. — Я прыгнул через открытое окно в подвал и стал ждать в темноте.

— Трэвис! — полупрокричала, полупрошептала она.

— Гулька, спускайся! Свесь сначала ноги, потом я тебя поймаю.

— Ты, черт побери, выжил из ума, если решил, что я прыгну в темноту!

— Я поймаю! Обещаю тебе! А теперь пошевеливай своим задом!

— Это безумие! — прошипела она.

В тусклом свете я увидел, как она опускает ноги через маленькую прямоугольную дыру. Даже после всех ее осторожных маневров, Эбби скорее упала, чем спрыгнула. Маленький писк отразился от бетонных стен, а затем она приземлилась мне в руки. Это было легко.

— Падаешь как девчонка. — Сказал я, ставя ее на ноги.

Мы прошли через тусклый лабиринт подвала, пока не вышли в комнату, соединенную с залом, в котором будет проходить бой. Адам пытался перекричать шум со своим мегафоном, все стояли с вытянутыми над головами руками, махая в воздухе деньгами.

— Что теперь? — спросила она, крепко схватив своей маленькой ручкой мой бицепс.

— Ждем. Сначала обычная болтовня Адама, потом мой выход.

— А я? Мне остаться здесь или зайти внутрь? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мер?

Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Мне даже стало немного неудобно из-за того, что придется оставить ее одну.

— Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Останешься рядом с Адамом, он убережет от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками.

— Столкновений?

— Сегодня здесь соберется больше народу. Брэди Хоффман из «Стейта». У них там своя арена. Тут будет стенка на стенку, так что начнется дурдом.

— Нервничаешь?

Я улыбнулся. Она была очень красива, когда волновалась за меня.

— Нет. А вот ты, кажется, слегка волнуешься.

— Возможно.

Я хотел наклониться и поцеловать ее. Сделать что-то, чтобы убрать с ее лица выражение испуганной овечки. Я задумался, волновалась ли она за меня в т ночь, когда мы встретились впервые, или это только из-за нашего знакомства — потому что теперь она обо мне заботилась.

— Если тебе станет легче, то скажу, что не позволю ему прикоснуться ко мне, даже разок ударить себя ради его фанатов.

— Как ты собираешься провернуть это?

Я пожал плечами.

— Обычно я позволяю противникам нанести один удар, чтобы все выглядело по-честному.

— Ты?.. Ты позволяешь им бить себя?

— А разве было бы интересно, если бы я устраивал побоище, а они не наносили бы ни единого удара? Это невыгодно для бизнеса. Никто бы тогда не ставил против меня.

— Что за бред, — сказала она, скрестив руки на груди.

Я изогнул бровь.

— Считаешь, я развожу тебя?

— Мне сложно поверить, что они бьют тебя, только когда ты сам позволяешь.

— Хочешь поспорить на это, Эбби Эбернати? — я улыбнулся. Когда эти слова сорвались с моих уст, я не собирался ими воспользоваться для своего удобства, но когда Эбби ответила мне такой же игривой улыбкой, мне в голову проскользнула самая гениальная гребаная идея в моей жизни.

Она улыбнулась.

— Вызов принят. Думаю, хотя бы разок, но он ударит тебя.

— А если нет? Что я получу взамен? — спросил я. Она пожала плечами, и нас окружил рев толпы. Адам как обычно зачитывал правила, неся при этом полную фигню.

Я сдержал глупую ухмылку, пытающуюся осветить мое лицо.

— Если ты выиграешь, я проведу целый месяц без секса. — Она приподняла бровь. — Но если выиграю я, то тебе придется на месяц остаться со мной.

— Что? Я ведь живу у тебя! Что это за пари такое? — прокричала она сквозь шум. Она не знала. Никто ей не сказал.

— Сегодня в «Моргане» починили отопление, — я улыбнулся и подмигнул.

Она улыбнулся уголком губ. Ее это не смутило.

— Что угодно, лишь бы посмотреть ради разнообразия на твое воздержание.

Ее ответ вызвал у меня прилив адреналина, который я обычно чувствовал лишь в процессе боя. Я поцеловал ее в щеку, задержавшись губами у ее кожи на мгновение дольше нужного, а затем вышел из комнаты. Я чувствовал себя королем. Этот мудак ни в коем случае меня не коснется.

Как я и ожидал, в комнате были только стоячие места, толкотня и крики лишь увеличились, когда мы вошли. Я кивнул Адаму в сторону Эбби, чтобы тот присмотрел за ней. Он тут же все понял. Адам был жадным ублюдком, но когда-то он был непобедимым монстром «Круга». Мне не о чем беспокоится, пока он присматривает за ней. А он это сделает, чтобы я не отвлекался. Парень пойдет на все, если это поможет ему заработать чертову кучу бабла.

Пусть расчистился, пока я шел к рингу, но за мной продолжала наступать толпа. Брэди стоял нос к носу со мной, тяжело дыша и трясясь, будто он только что выпил «Рэд Булл» и «Маунтин Дью».

Обычно я не принимал во внимание это дерьмо, и пытался ради забавы вывести оппонента из себя, но сегодняшняя битва была важной, потому я погружаюсь в игру.

Адам проревел в граммофон. Я сбалансировал свой вес, отступил, и стал ждать, когда Брэди сделает свою первую ошибку. Я увернулся от первого удара, затем от второго. Адам что-то крикнул мне в спину. Он был недоволен, и меня это радовало. Адам любил, чтобы битвы развлекали народ. Это был лучший способ зазвать больше людей в подвалы. Больше людей означало больше денег.

Я согнул локоть и послал свой первый удар Брэди в нос, сильно и быстро. Обычно, я бы сдержался, но мне хотелось побыстрее с этим покончить и отправится праздновать остаток ночи с Эбби.

Я бил Хоффмана снова и снова, а затем уклонился еще от пары его ударов, осторожничая, чтобы не слишком увлечься и дать ему себя ударить, и все испортить. У Брэди открылось второе дыхание, и он вновь пошел на меня, но довольно быстро он истощил себя ударами, которые не могли найти свою цель. Я уклонялся от ударов Трентона куда быстрее, чем этот придурок успевал бить.

Мое терпение кончилось, и я заманил Хоффмана к цементному столбу посреди комнаты. Я стоял рядом с ним, мешкая достаточно, чтобы мой оппонент решил, что у него есть шанс начистить мне рожу уничтожающим ударом. Когда он собрал все силы для последнего рывка, я отступил в бок, и стукнул его кулак прямиком в столб. В его глазах вспыхнуло удивление, а затем он согнулся.

Настал мой черед. Я немедленно атаковал. Громкий звук обозначил, что Хоффман наконец пал на землю и, после короткой молчаливой паузы, комната взорвалась криками. Адам бросил красный платок на его лицо, а затем меня окружили люди.

Обычно я наслаждался вниманием и радостью тех, кто ставил на меня, но в этот раз они просто мешались под ногами. Я пытался разглядеть через море людей Эбби, но стоило мне заметить мельком то место, где она должна была ждать, в моем животе ухнуло. Ее там не было.

Улыбки сменились шоком, когда я стал расталкивать людей с пути.

— Отвалите! Нахер! — кричал я, проталкиваясь сильнее, охваченный паникой.

Наконец я добрался до комнаты с фонарем, отчаянно осматриваясь в темноте в поисках Эбби.

— Голубка!

— Я здесь! — Она кинулась ко мне и я крепко прижал ее к себе. В одну секунду я почувствовал облегчение, но уже в следующую — раздражение.

— Гулька, ты меня до смерти перепугала! Я чуть не начал еще один бой, чтобы найти тебя… прихожу сюда, а тебя нет!

— Я рада, что ты вернулся. Мне не слишком хотелось искать обратный путь по темноте и в одиночку.

Ее милая улыбка заставляет меня забыть о всем остальном, и думать лишь о том, что она была моей. По крайней мере, еще на месяц.

— Кажется, ты проиграла пари.

В комнату ворвался Адам, глянул на Эбби, потом злобно посмотрел на меня.

— Надо поговорить.

Я подмигнул ей.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Я последовал за Адамом в соседнюю комнату.

— Я знаю, что ты собираешься мне сказать…

— Нет, не знаешь, — прорычал он. — Не знаю, чем ты там с ней занимаешься, но не играй с моими деньгами.

Я коротко рассмеялся.

— Ты сегодня сорвал целый куш. Я тебе это возмещу.

— Ты чертовски прав! Не дай этому произойти еще раз! — Адам впихну деньги мне в руки и пропихнулся мимо меня.

Я засунул пачку себе в карман и улыбнулся Эбби.

— Тебе понадобится больше вещей.

— Неужели ты действительно заставишь меня жить с тобой целый месяц?

— А ты бы заставила меня обойтись месяц без секса?

Она засмеялась.

— Лучше нам сделать остановку в «Моргане».

Все попытки скрыть удовольствие на моем лице закончились неудачей.

— Кажется, будет интересно.

Когда Адам проходил, он передал Эбби деньги, прежде чем исчезнуть в беснующейся толпе.

— Ты ставила на меня? — удивился я.

— Хотела вкусить все прелести. — Она пожала плечами.

Я взял ее за руку и повел к окну, а затем подпрыгнул, поднимая себя наверх. Я пополз по траве, а затем развернулся, наклоняясь, чтобы вытащить Эбби.

Прогулка в «Моргану» была идеальной. На улице было не по сезону тепло, а в воздухе чувствовалось то же электричество, что и в летние ночи. Я пытался не улыбаться всю дорогу как идиот, но это было трудно.

— С какой стати ты вдруг хочешь, чтобы я жила с тобой? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Не знаю. Просто все становится светлее, когда ты рядом.

Шепли и Америка ждали нас с Эбби и ее вещами в «чарджере». Когда они отъехали, мы пошли к парковке и оседлали байк. Она обхватила руками мою грудь, а я положил руку поверх ее ладони.

Я вздохнул.

— Голубка, я рад, что ты сегодня пошла со мной. Еще никогда мне не бывало так весело на боях. — Время, ушедшее у нее на ответ, показалось вечностью.

Она уткнулась подбородком мне в плечо.

— Все потому, что ты хотел выиграть пари.

Я повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.

— Ты чертовски права.

Ее брови взметнулись вверх.

— Поэтому ты сегодня бесился? Ты знал, что нагреватели починили и я вечером уйду?

На мгновение я потерялся в ее глазах, а затем решил, что самое время заткнуться. Я завел двигатель и поехал домой, медленнее, чем я когда-либо вел. Когда мы остановились у светофора, я нашел странное удовольствие в том, чтобы класть руку поверх ее ладони или колена. Казалось, она была не против и, если признаться, я был довольно близок к гребаным небесам.

Мы припарковались у дома, и Эбби спрыгнула с байка как бывалый профи, а затем пошла к ступенькам.

— Терпеть не могу, когда они приезжают раньше. Мы словно им помешаем.

— Привыкай. На следующие четыре недели это твой дом. — Я повернулся к ней спиной. — Забирайся.

— Что?..

— Давай же, я отнесу тебя наверх.

Она хихикнула и запрыгнула мне на спину. Я схватил ее бедра и взбежал по ступенькам. Америка открыла дверь раньше, чем мы успели добраться до нее, и улыбнулась.

— Только посмотрите на этих двоих. Если бы я не знала наверняка…

— Мер, брось это, — сказал с дивана Шепли.

Супер. Шепли был в отличном настроении.

Девушка улыбнулась так, будто сказала лишнее, и открыла дверь пошире, чтобы мы вдвоем могли пролезть. Я держал Голубку, а затем упал на диван. Она взвизгнула, когда я лег назад, игриво давя на нее своим весом.

— Трэв, ты сегодня необычайно веселый. В чем причина? — не вытерпела Америка.

— Мер, я выиграл чертову кучу денег. Вдвое больше того, на что рассчитывал. Почему бы мне не радоваться?

Она ухмыльнулась.

— Нет, дело в чем-то другом, — сказала она, глянув на мою ладонь, лежащую у Эбби на коленке.

— Мер!.. — предупреждающе произнес Шепли.

— Хорошо, поговорим о чем-нибудь еще. Эбби, разве Паркер не пригласил тебя на вечеринку «Сиг Тау» на этих выходных?

Легкость, которую я чувствовал, мгновенно испарилась, и я повернулся к Эбби.

— Э… ну да. А разве мы идем не все вместе?

— Я точно там буду, — сказал Шепли, уставившись в телик.

— Значит, и я, — отозвалась Америка, выжидающе глядя на меня. Она бросала мне вызов, чтобы я вызвался пойти с ними, но меня больше волновал тот факт, что Паркер пригласил Эбби на гребаное свидание.

— Он заедет за тобой или как? — спросил я.

— Да нет же, он просто сказал мне о вечеринке.

На лице Америки появилась озорная улыбка. Она чуть ли не прыгала от предвкушения.

— Но он сказал, что вы там встретитесь. Такой очаровашка.

Я раздраженно посмотрел на нее, а потом на Эбби.

— И ты пойдешь?

— Я сказала ему, что да. — Она пожала плечами. — А ты?

— Ага, — без промедления ответил я. В конце концов, это была не вечеринка для парочек, а просто тусовка на выходных. Против такого я ничего не имел. Я черта с два я позволю Паркеру провести с ней весь вечер. Она вернется... фу, даже думать об этом не хотелось. Он сверкнет своей улыбкой аберкромби, или отведет в ресторан своих родителей, чтобы похвастаться своими деньгами, или найдет еще какой-то способ забраться ей в трусики.

Шеп посмотрел на меня.

— Ты же на прошлой неделе сказал, что не пойдешь.

— Шеп, я передумал. В чем проблема?

— Ни в чем, — проворчал он, уходя в свою спальню.

Америка нахмурилась.

— Ты знаешь, в чем проблема, — сказала она. — Может, хватит сводить его с ума, пора просто решить ее? — Подруга присоединилась к Шепли, их голоса приглушенно доносились из-за стены.

— Рада, что все что-то знают, — проговорила Эбби.

Она была не единственной, кто не понимал поведение Шепли. Раньше он поддевал меня из-за нее, теперь вел себя как маленькая сучка. Что случилось между этим промежутком времени, что вывело его из себя? Может, он бы чувствовал себя лучше, если понял, что я наконец-то решил покончить с другими девушками и хотел только Эбби. Может, мое признание, что я забочусь о ней, взволновало Шепли еще больше. Парень из меня не ахти. М-да. Больше похоже на правду.

Я встал.

— Я по-быстрому в душ.

— У них какие-то нелады? — спросила она.

— Нет, просто паранойя.

— Это из-за нас, — догадалась она.

Странное парящее чувство нахлынуло на меня. Она сказала «нас».

— И что? — спросила она, с подозрением глядя на меня.

— Ты права. Это из-за нас. Не засыпай, хорошо? Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

У меня ушло меньше пяти минут, чтобы помыться, но я все равно стоял еще пять под горячей струей, планируя, что сказать Эбби. И дальше тратить время впустую — не вариант. Она будет здесь в течение следующего месяца, и настало идеальное время, чтобы доказать ей, что я не тот, кем она меня считает. Для нее, по крайней мере, я был другим, и мы могли бы провести последующие четыре недели за устранением всех ее сомнений.

Я вышел из душа и вытерся, возбужденный и чертовски взволнованный о том, какие возможности открывает перед нами этот разговор. Прежде чем открыть дверь, я услышал шепот в коридоре.

Америка что-то говорила, в ее голосе слышалось отчаяние. Я приоткрыл дверь и прислушался.

— Эбби, ты же обещала. Когда я просил не судить его строго, то не имел в виду, чтобы вы встречались! Я думал, вы просто друзья!

— Мы и так друзья.

— Неправда! — завелся Шепли.

— Малыш, я же говорила, что все будет хорошо. — Сказала Мер.

— Мер, зачем ты подталкиваешь их? Я предупреждал тебя, что будет дальше!

— А я говорила, что все будет совсем не так. Ты мне не веришь?

Шепли поплелся в спальню.

После нескольких секунд молчания, Америка вновь заговорила.

— Я не могу вдолбить ему в голову, что на нас никак не отразится, будете вы с Трэвисом вместе или нет. Но он уже сто раз обжигался. Шеп не верит мне.

Черт бы его побрал. Не самый идеальный ход. Я чуть больше приоткрыл дверь, чтобы увидеть ее лицо.

— О чем ты, Мерик? Мы с Трэвисом не вместе. Мы просто друзья. Правда. Ты же слышала, что он говорил раньше. В этом смысле я его совсем не интересую.

Черт. С каждой минутой становилось все хуже.

— Ты все слышала? — удивленно спросила Америка.

— Ну да.

— И поверила?

Эбби пожала плечами.

— Не имеет значения. Этого никогда не случится. Он говорил, что относится ко мне совсем иначе. К тому же у него фобия насчет отношений. Придется потрудиться, чтобы найти девушку, кроме тебя, с которой он еще не переспал. Я не смогу мириться с его перепадами настроения. Не верю, что Шеп думает иначе.

Все остатки моих надежд ускользали с каждым ее словом. Разочарование было подавляющим. На несколько секунд боль была невыносимой, пока я не дал волю гневу. Гнев всегда легче контролировать.

— Он не только хорошо знает Трэвиса. Эбби, Шеп разговаривал с ним.

— В смысле?

— Мер!.. — позвал из спальни Шеп.

Америка воздохнула.

— Ты моя лучшая подруга. Мне кажется, иногда я знаю тебя лучше, чем ты саму себя. Я вижу вас вместе, и единственная разница между нами с Шепли и вами с Трэвисом — вы не занимаетесь сексом. А кроме этого? Никакой!..

— Разница есть. Просто огромная. Разве Шеп приводит каждую ночь новых девиц? А ты идешь завтра на вечеринку, чтобы поразвлечься с парнем, на которого у тебя виды? Мерик, ты же знаешь, я не могу встречаться с Трэвисом. Даже не понимаю, почему мы это обсуждаем.

— Эбби, я ничего не понимаю. Ты проводишь с ним каждую секунду своего времени весь последний месяц. Признайся, что у тебя к нему чувства.

Я больше не мог это слушать.

— Мер, оставь это, — сказал я

Обе девушки подпрыгнули от звука моего голоса. Глаза Эбби встретились с моими. Она вовсе не казалось смущенной и сожалеющей, что рассердило меня его больше. Ярость бурлила во мне, как нестабильные химикаты, готовые взорваться.

Убраться из квартиры было моим единственным вариантом, чтобы прочистить голову, попытаться расслабиться с помощью парочки шотов. Я мог бы пойти в «Рэд». Ками работала в баре. Она скажет мне, что делать. Она всегда знала, как меня успокоить. Трентону она нравилась по той же причине. Ками была старшей сестрой троих парней, и не смущалась наших проблем с управлением гневом.

Я натянул футболку и джинсы, а затем схватил солнечные очки, ключи от байка и куртку. Затем завязал ботинки и направился в коридор.

Глаза Эбби расширились, когда она меня увидела. Слава Богу на мне были очки. Я не хотел, чтобы она увидела боль в моих глазах.

— Уходишь? — сказала она, выпрямляясь. — Куда ты?

Я отказывался признавать мольбу в ее голосе.

— Куда-нибудь.