21:42 "Испытание для богини" Эйми Картер, глава 6 | |
ГЛАВА 6ПОМЕСТЬЕ ЭДЕМЛюди поговаривали, что у нее была аневризма головного мозга, но я знала, что это бред. Когда мы с Джеймсом проезжали мимо школы на пути в больницу, я увидела множество школьников, собравшихся на парковке; они обнимались и плакали. Я не могла отвернуться. — Развернись. — Что? — Я сказала развернись, Джеймс. Пожалуйста. — И куда поедем? Я уставилась в окно, не находя сил, чтобы оторваться от их лиц. Даже дети, которые ненавидели Аву, плакали. Я тяжко вздохнула, пытаясь не последовать их примеру. Это моя вина. Аве было семнадцать. У нее была вся жизнь впереди. Если он собирался убить кого-то, то почему не меня? Это я по глупости отмахнулась от его предупреждений, не она. Я крепко закрыла глаза, пока мы проезжали школу, образ горюющей толпы отпечатался на обратной стороне моих век. Так и будет проживаться моя жизнь? Все мои знакомые будут умирать? Кто следующий: Джеймс? Или они смилостивятся и возьмут меня следующей? Во мне загорелась злость, поглощающая внутренности, пока я цеплялась за подлокотники, да с такой силой, что ногти оставили полуовальные следы на кожаной обивке. Ава не заслуживала смерти, и как бы Генри не презирал ее за неудачную шутку, это не давало ему право так поступать с ней, с ее семьей, с этим городом. И за что? Потому что я ему не поверила? Потому что не хотела тратить половину своей жизни, потакая прихотям какого-то лунатика? Так он поступал, когда не получал желаемого — закатывал истерику и убивал людей? Я проигнорировала тихий голос на задворках разума, напомнившего, что только благодаря Генри она пережила ту ночь у реки. Я ничего не могла сделать, чтобы помочь своей матери, но я могла спасти Аву. И я это сделаю. — Кейт, — тихо позвал Джеймс, кладя руку поверх моей. — Это не твоя вина. — Как бы ни так, — рявкнула я, отдергивая руку. — Она не была бы сейчас мертва, если бы не я. — Если бы не ты, она бы умерла пару недель назад. — Нет. Она бы никогда не попыталась провернуть эту глупую шутку, если бы я не согласилась пойти с ней. Она бы не ударилась головой, если бы я не переехала в Эдем. Ничего из этого не случилось бы, если бы я не приехала! — Так это все твоя вина из-за переезда? — Его хватка на руле окрепла от раздражения. — Это Ава решила прыгнуть в реку. Ты согласилась пожертвовать половиной своей жизни, чтобы она выжила. Ты подарила ей больше времени, Кейт, разве ты не понимаешь? — Что толку с тех нескольких недель? — отрезала я, яростно вытирая щеки. — Все это было бессмысленно. Ничто из этого не должно было произойти. — Кейт… — начал парень, но я снова отвернулась. Мы уже проехали школу. — Просто езжай, Джеймс. Пожалуйста. — Куда? — Если он смог вернуть ее к жизни раз, то сможет сделать это и дважды. Он вздохнул и сказал таким тихим голосом, что я засомневалась, расслышала ли его правильно: — Не уверен, что это работает по такой схеме. Я с трудом сглотнула. — Если хочешь снова увидеть Аву, то начинай надеяться, что это так.
***
Десятью минутами позже мы подъехали к воротам. К этому моменту мое тело начало дрожать, разрываясь между яростью и отчаянием. Как Генри посмел это сделать? Он должен был знать, что я не поняла или не поверила его словам, но все равно пошел на этот страшный поступок. Он должен вернуть ее обратно. Не важно, за какую цену, я его заставлю. Когда мы проезжали с мамой мимо ворот в прошлый раз, они были закрыты, но сегодня между ними виднелась достаточно широкая щель, чтобы я могла пройти. Я оглянулась на Джеймса, не зная, что сказать. — Ты не должна это делать. Нет никакой гарантии, что он сможет оживить Аву. Не факт, что когда ты зайдешь туда, то сможешь вернуться. — Мне все равно. Я заставлю его все исправить. — Кейт, ты знаешь, что это невозможно. Я стиснула зубы. — Я должна попробовать. Нельзя дать ей просто умереть, Джеймс. Я не могу. — Она не твоя мать, — ласково произнес парень. — Как бы яростно ты не боролась за жизнь Авы, это не изменит того, что уже произошло. Это не спасет ни ее, ни твою маму. — Знаю, — подавилась я, хоть маленькая частичка меня гадала, так ли это. Но я уже видела, как Генри творил чудеса. Он сможет сделать это снова, я была уверена в этом — и, возможно, если я сделаю так, как он хочет, он спасет не только Аву. — Это мой выбор, и если есть даже крошечный шанс, что все это можно изменить, я узнаю как. Прошу тебя, — сказала я дрожащим голосом. — Дай мне это сделать. Джеймс молчал с мгновение, но затем кивнул, не глядя на меня. — Делай, что должна. Мои руки тряслись, пока я пыталась отстегнуть ремень безопасности. Джеймс потянулся и сделал это за меня. — А вдруг он серьезно? Что, если он хочет, чтобы ты осталась здесь на шесть месяцев? — Тогда я сделаю это, — я посмотрела на огромные ворота, и меня охватило дурное предчувствие. Я останусь здесь и на год, если это спасет ее. Их. — Шесть месяцев — это еще не конец света. Я сделаю, что должна. Он кивнул с рассеянным видом. — Я буду ждать здесь. Но, Кейт… — Парень замешкал. — Ты действительно думаешь, что он тот, за кого себя выдает? Мое сердце быстрее забилось в груди. — Он не говорил, кто он такой. Джеймс вздохнул. Я его ранила своими поступками, но у меня не было выбора. — И кто он, по-твоему? Я нахмурилась, вспоминая слова Авы. — Очень одинокий парень. Если бы Генри хотел меня убить, он бы уже это сделал. Я знала выход из ситуации, если он действительно попытается взять меня в пленницы, но если бы это было так, он бы уже сделал это день назад. Он дал мне выбор, просто я приняла неверное решение. Мне нужно либо смириться со смертью Авы, либо что-то сделать — судя по всему, с меня хватило смертей. Я не дам этому случиться вновь. Вспоминая все обещания, данные матери, я сделала глубокий вдох, жалея, что не могу с ней поговорить. Она бы знала, что делать. — Ты позаботишься о моей маме, правда? Джеймс благоразумно не стал настаивать, что она будет здесь, когда я вернусь, когда бы это ни случилось. — Обещаю. Я скажу в школе, что ты не вернешься. — Спасибо. — Одной проблемой меньше. Дорога от машины к воротам была самой трудной в моей жизни, но если это вернет Аву, я отдам свою свободу Генри. Он был прав; кроме мамы, у меня никого больше не было. Как только она умрет, моя жизнь опустеет. Но сейчас у меня была возможность обменять остатки своей жалкой жизни на кого-то, кто насладится ею сполна. Жизнь Авы только началась. А лучшие моменты моей были уже позади. Мама хотела, чтобы я обрела счастье, но без нее это невозможно. По крайней мере, так я не потрачу ее впустую. Я вошла через ворота, и атмосфера мгновенно поменялась. Здесь было теплее, а воздух был будто наэлектризован. Сделав еще пару шагов, я услышала звук закрывшихся ворот и подпрыгнула. Развернувшись, увидела Джеймса, стоящего у машины и смотрящего на меня. Помахала ему, и он сверкнул грустной улыбкой. Дорога обрамлялась деревьями с одинаковым расстоянием друг от друга, она поднималась ввысь. У меня ушло пару минут, чтобы забраться на холм, а затем я замерла с открытым ртом. Такого я никак не ожидала. На земле раскинулось огромное поместье, даже с холма не было видно, что находилось за ним. Дальше тропинка превращалась в асфальтную дорогу, заворачивая к входу в дом и формируя идеальный овал. Подобные здания я видела лишь на картинках с европейскими домами и была уверена, что нигде в Верхнем полуострове — или даже во всем штате — таких мест не существовало. Поместье сверкало белым золотом и выглядело очень величественно. У меня ушло некоторое время, чтобы осознать, что я больше не одна стою на холме. Дюжина садовников и работников пялились на меня, и я внезапно смутилась. Я внутри, теперь что? Вдалеке я увидела женщину, бегущую ко мне, придерживая юбку, пока она взбиралась по холму. Вместо того чтобы сделать шаг назад, я стояла на месте, разрываясь между восторгом, страхом и решимостью. Как бы ни был прекрасен дом, мне все еще нужно увидеть Генри — и побыстрее. — Добро пожаловать, Кейт! — сказала женщина, и у меня чуть челюсть не отвалилась, когда я услышала ее голос. — София? Естественно, как только она приблизилась, я узнала в ней сиделку, помогавшую мне приглядывать за мамой в течение прошлых недель. Я уставилась на нее в шоке, но София вела себя так, будто ничего особенного не произошло. Ее щеки раскраснелись от бега, а на лице светилась улыбка до ушей. Она взяла меня за руку. — А мы все гадали, когда же ты появишься, детка. Как твоя мама? У меня ушла секунда, чтобы вновь обрести голос. — Умирает. Что вы тут делаете? — Живу. — Она начала вести меня к дому, и я изо всех сил пыталась не пялиться. — Вы знаете Генри? — Конечно. Все его знают. — А вы тоже умеете оживлять мертвых? — пробормотала я, и женщина цокнула языком. — А ты? Я сжала кулаки. — Мне нужно его увидеть. — Знаю, милая. К нему мы и направляемся. Я оглянулась на нее, гадая, то ли она говорила со мной свысока, то ли просто пыталась избежать ответа. София проигнорировала мой взгляд и повела по овальному двору, пока мы не дошли до огромных французских дверей, открывшихся сами собой. Вместо того чтобы последовать за ней внутрь, я замерла от удивления. Двор не мог даже сравниться с величественностью прихожей. Она была сделана просто и со вкусом, совсем не вызывающе, но при этом далеко не посредственной. Пол был из белого мрамора, но в конце зала я увидела плисовый ковер. Стены и потолок были зеркальными, зрительно увеличивая и без того огромный зал. Но мое внимание полностью захватил центр комнаты. На полу был нарисован идеальный круг из хрусталя, и пока это было самым невероятным в этой прихожей. Он мерцал, цвета будто смешивались под моим взглядом. Мой рот невольно открылся, но мне было все равно — все здесь было сюрреалистично, и я едва могла поверить, что все еще нахожусь в Мичигане. — Кейт? Я оторвала свой взгляд от пола и наконец повернулась к Софии. Она стояла в паре шагов впереди меня и нерешительно улыбалась. — Простите. — Я подошла к ней, обходя хрустальный круг, будто это была вода. Хотя, все может быть. — Просто это… — Прекрасно, — радостно сказала она, снова хватая меня за руку и ведя мимо огромной спиральной лестницы, поднимающейся к той части поместья, которую я не могла увидеть. Я даже не пыталась, не желая тратить попусту время. — Ага. — Ничего лучше я сказать не могла, у меня и так пропал дар речи. Я ожидала чего угодно, только не этого. Женщина провела меня через ряд комнат, каждая оформлена в уникальном и утонченном стиле. Одна была красной с золотым, другая небесно-голубой с фресками на стенах. Я видела гостевые комнаты, игровые, кабинеты и даже две библиотеки. Казалось невероятным, что все это уместилось под одной крышей — и, судя по всему, принадлежало какому-то мальчишке, немногим старше меня, если только его родители тоже не жили здесь — дом был бесконечным. Наконец мы свернули в очередной коридор и зашли в комнату с темно-зелеными стенами и золотой отделкой. В сравнении с другими комнатами, здешняя мебель казалась более потрепанной и комфортной; София указала мне на черный кожаный диван. — Присаживайся, милая, я попрошу кого-нибудь принести тебе воду. Генри скоро подойдет. Я села, не желая оставаться одной, но выбора не было. На кону была жизнь Авы, и это был мой единственный шанс. Если Генри захочет оставить меня здесь — ладно. Я сделаю что угодно, лишь бы он пообещал вернуть девушку, даже если это значит, что я проведу остаток жизни за изгородью. Я пыталась забыть о словах Джеймса в машине: о том, что Ава не моя мать. Я была здесь не поэтому. Но даже подумав об этом, я поняла, что обманываю себя. Разве не крошечная возможность, что Генри спасет мою маму — или меня от боли потери — привела меня сюда? Я сделаю все, чтобы спасти Аву, но она мертва уже много часов, и об этом знал весь город. Генри несомненно захочет повысить цену за ее повторное возвращение, и какой бы храброй я не пыталась смотреться, мысль, что остаток жизни придется провести за этими воротами, меня пугала. Я не отказывалась от своих намерений, но даже если Джеймс прав, и это невозможно, моя-то мама еще не мертва. У Генри есть шанс спасти ее. Не знаю, как долго я сидела в молчании, глядя пустым взглядом на полки, полные книг в кожаных переплетах. Я мысленно повторяла свою речь, убеждаясь, что она включает в себя все, что мне хотелось сказать. Он ведь должен меня выслушать, не так ли? Даже если не захочет, я буду говорить достаточно долго, и он просто будет обязан ко мне прислушаться. Я должна попытаться. Уголком глаза я заметила Генри в дверном проеме, держащего поднос с едой. Мои пальцы впились в диван, и вся заготовленная речь вылетела из головы. — Кейт, — сказал он низким, приятным голосом. Зайдя внутрь, он поставил поднос на столик передо мной и сел на диван напротив. — Г-Генри, — сказала я, ненавидя себя за заикание. — Нам нужно поговорить. Он кивнул головой, молча давая разрешение начинать. Я открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Пока он ждал, то налил нам чашку чая. Никогда раньше не пила его из фарфоровой посуды. — Извини, — сказала я, в горле пересохло. — Что не послушала тебя вчера. Я не рассуждала трезво, и не подозревала, что ты говорил серьезно. Маме было очень плохо, и я просто… пожалуйста. Я здесь. Я останусь. Сделаю все, что ты захочешь. Только верни Аву. Он сделал глоток чая и указал мне продолжать. Мои руки дрожали. — Ей семнадцать, — с каждым словом в мой голос проникало все больше ноток отчаяния. — Она не должна терять свою жизнь из-за моей глупой ошибки. — Это была не твоя ошибка. — Он поставил чашку и сосредоточился на мне. Его глаза были все того же безумного оттенка лунного сияния, и я съежилась под его напряженным взглядом. — Твоя подруга сделала выбор, когда решила прыгнуть в реку и бросить тебя. Я не держу тебя в ответе за ее смерть. И ты тоже не должна. — Ты не понимаешь. Я не знала, что ты говорил всерьез. Просто не понимала. Не думала, что она вправду умрет… считала, ты шутишь или… не знаю. Я даже не подозревала, что ты на такое способен, а теперь… умоляю! Она не заслуживает смерти за пару ошибок. — А ты не заслуживаешь того, чтобы отдавать половину своей жизни взамен ее. Я вздохнула, на глаза накатились слезы раздражения. Чего он хотел от меня? — Ты прав, я не хочу здесь оставаться. Это место меня пугает. Ты меня пугаешь. Не знаю, кто ты такой или что это за место, но последнее, чего я хочу, это провести тут пол своей жизни. Может, Ава не была со мной особо милой поначалу, но затем она стала мне подругой. Ее смерть — моя вина, и она этого не заслуживала. На ее месте должна была быть я, и я не могу с этим жить. Не могу смотреть на себя в зеркало каждый день, зная, что это из-за меня ее семья потерпела такое горе, прямо как… — я замолкла. Прямо как терплю я из-за смерти мамы. — Не могу. Так что, если это вернет Аву, я останусь здесь на сколько ты захочешь, обещаю. Только сделай это. Не совсем та речь, которую я запланировала, но тоже сойдет. К моменту, как я закончила, в моих глазах блестели слезы, и я так крепко сжимала чашку, что чудо, что она уцелела. Генри молчал, глядя на свой чай. Понятия не имела, о чем он думает, да и знать-то особо не хотелось. Важно было только одно: чтобы он согласился. — Ты добровольно откажешься от шести месяцев каждого года своей жизни, чтобы спасти подругу? Даже после того, что она сделала? — В его голосе слышалось недоверие. — Ее поступок не заслуживает смертельного наказания. Многие люди ее любят, и они не должны так страдать из-за моей оплошности. — И, может, понимание, что я ее спасла, облегчит немного и мою боль. Он постукал пальцами по подлокотнику дивана, снова сосредоточившись на мне. — Кейт, я приглашаю к себе в дом не каждого встречного. Ты понимаешь, почему я выбрал тебя? Потому что ты псих? Я покачала головой. — Потому что даже когда она тебя бросила, ты не поддалась злобе и не дала ей умереть, а сделала все, что в твоих силах — включая борьбу со своими страхами — чтобы спасти ее. Я не знала, что сказать. — Разве так поступил бы не каждый? — Нет. — Его улыбка была усталой. — Большинство даже не подумало бы о таком варианте. Ты — редкость, и это меня интригует. Когда ты вчера отказалась от моего предложения, я подумал, что ошибался, но, придя сюда сегодня, ты только подтвердила, что достойная и способная девушка. Я насторожено посмотрела на него. — Достойная и способная на что? Парень проигнорировал мой вопрос. — Я предложу лишь раз. В ответ, я не смогу вернуть к жизни твою подругу. Она мертва, и, боюсь, если я верну ее тело сейчас, она превратится во что-то неестественное и никогда не найдет свое счастье. Но, клянусь, она обрела покой. Я почувствовала пустоту в груди. — Так все это бессмысленно? — Нет. — Он наклонил голову и слегка прищурился. — Я не могу отменить то, что уже сделано, но я могу это предотвратить. — Что именно? Он уставился на меня, и я снова ухватилась за лучик надежды. Думала, мне самой придется подымать эту тему, но Генри сделал это за меня. Он мог предотвратить смерть моей мамы. — Ты… ты правда можешь это сделать? Он замешкался. — Да. Я не могу вылечить ее, но могу сохранить ей жизнь до той поры, пока ты не будешь готова попрощаться. Я могу дать тебе шанс провести с ней больше времени, а когда ты будешь готова, я удостоверюсь, что она тоже обретет покой. Я осмыслила его слова, и мое тело охватила странная теплота. — Как? — прошептала я. Генри покачал головой. — Тебе не стоит об этом беспокоиться. Если согласишься, я дам слово, что сдержу обещание. Я всегда думала, что смогу попрощаться с мамой. Но ни один из моих воображаемых сценариев не включал в себя ее кому и, соответственно, отсутствие возможности сказать ей в последний раз, что я люблю ее, а теперь… — Хорошо, — тихо сказала я. — Ты… ты сохранишь ей жизнь. У нее очень тяжелое заболевание, так что… это задание не из легких. — Внезапно я перестала видеть перед собой из-за накатившихся слез. — Но она не будет чувствовать боли, так? Я просто… хочу с ней попрощаться. — Не будет, я об этом позабочусь. — Он грустно улыбнулся. — Что-нибудь еще? Ты отдаешь гораздо больше, чем я, мне нужно, чтобы ты была уверена в своем решении. Я сглотнула. — Ты не можешь вылечить ее? — Прости, но прощания не вечны. Даже смерть не может уменьшить твою любовь к матери. Я опустила голову и уставилась в чашку, не желая, чтобы он видел мое разочарование. — Не знаю, кто я без нее. — Тогда у тебя будет шанс узнать перед тем, как она покинет этот мир. — Генри поставил чашку. — И когда ты попрощаешься, она умрет со спокойной душой, зная, что с тобой все будет хорошо. Я кивнула со сдавленным горлом. Мама хотела, чтобы я жила счастливо, но я пока не могла ей этого пообещать. Но шанс на еще один разговор, возможность сказать, что я люблю ее в последний раз, и поклясться, что когда-нибудь я снова буду счастлива, чтобы она умерла со спокойной душой — это того стоило. — Значит, договорились, — тихо сказал Генри. — Ты будешь моей гостьей на зиму. София проведет тебя в твою комнату, и с тебя не будут трогать до завтра. Я снова кивнула. Вот оно — я стала заложницей этого места, которое послужит мне домом на следующие полгода. Внезапно комната показалась мне в разы меньше, чем первоначально. — Генри? — едва пропищала я. — Да? — А София знала, что это произойдешь? Он рассматривал меня с пару секунд, будто решая, поверю ли я его следующим словам. — Да, мы наблюдали за тобой. Я не осмелилась спрашивать, кто были эти «мы». — Что это за место? Парень развеселился. — Разве ты еще не догадалась? Я почувствовала, как кровь отлила от лица. По крайней мере не вся, иначе бы я уже валялась без сознания. — Я была немного занята, думая о другом. Поднимаясь на ноги, Генри протянул мне свою руку. Я не взяла ее, но парня это ничуть не смутило. — У него много названий. Элизиум, Аннун, Рай — некоторые даже зовут его Эдемским Садом. Он улыбнулся, будто удачно пошутил. Я ничего не поняла, и, должно быть, на моем лице отразилось недоумение, поскольку он продолжил: — Это ворота между миром живых и мертвых. Ты еще жива. Остальные умерли давным-давно. По телу прошел холодок. — А ты? — Я? — Уголок его губ едва заметно дернулся. — Я правлю мертвыми. Я не один из них. | |
|
Всего комментариев: 0 | |