— А ты не думаешь, что меня это тоже пугает, Кира? — он покачал головой. — Думаешь, любить тебя когда-нибудь было легко… или даже иногда приятно?

Я опустила голову и громко сглотнула. Предполагаю, любить меня не всегда было для него праздником. Следующие слова парня это подтвердили.

— Ты так часто прогоняла меня через ад, что я почти считаю себя сумасшедшим, что вообще сейчас с тобой разговариваю.

По моей щеке стекла слеза, и я повернулась, чтобы уйти. Он схватил меня за плечи и прижал к стене. Я подняла к нему глаза, еще одна слеза капнула на щеку. Он ласково смахнул ее пальцем, а затем взял мое лицо двумя ладонями, чтобы я не отворачивалась.

— Знаю, у нас очень напряженные отношения. Знаю, что это пугает. Поверь, я тоже это чувствую. Но это по-настоящему, Кира. — Он приложил ладонь к своей груди, затем к моей и обратно. — Это по-настоящему, и наши чувства глубокие, они бы не могли просто… сгореть. Мне надоели бессмысленные знакомства. Ты все, чего я хочу. Я бы никогда не бросил тебя.

Я подняла руки к его лицу, чтобы притянусь к себе, но он отошел прежде, чем я дотянулась. Глаза парня наполнились практически невыносимым горем, между нами вновь пролегла дистанция.

— Я все равно не могу быть с тобой. Как я могу доверять тебе, что… — его глаза скользнули по полу, а голос притих, едва доносясь до меня по коридору, — что ты не бросишь однажды меня. Как бы я ни скучал по тебе, эта мысль удерживает меня.

Я сделала шаг вперед и потянулась к его руке.

— Келлан, мне так…

Он перебил меня:

— Ты бросила меня ради него, Кира. Даже если это была самозащитная реакция, потому что мысль о нас тебя пугала, — он свел брови, недовольный собственными словами, — ты все равно собиралась бросить меня ради него. Откуда мне знать, что это не произойдет снова?

— Не произойдет… я никогда тебя не оставлю. Я не могу без тебя. Не могу отрицать то, что есть между нами. Я устала бояться. — Мой голос был удивительно спокоен, и я была немного удивлена, поняв, что я не нервничала. Я действительно подразумевала то, что сказала, может, даже больше, чем все, что говорила ему раньше.

Парень грустно покачал головой.

— А я нет, Кира. Мне все еще нужна минутка…

Я приложила руки к его животу, и он посмотрел на них, но не убрал. Затем пробормотала:

— Ты еще любишь меня? — Мое дыхание остановилось, пока я ждала ответа. По его выражению и песне я надеялась, что да, но мне нужно было его подтверждение.

Келлан вздохнул и посмотрел на мое лицо. Затем медленно кивнул.

— Не поверишь, как сильно.

Я ступила ближе и пробежалась пальцами по его груди; парень закрыл глаза. Я провела над его сердцем, и он поднял руку, чтобы задержать там мои пальцы.

— Я никогда не покидал тебя… я хранил тебя с собой, здесь. — Я думала, что эта фраза была символичной, пока не вспомнила разговор Анны с Мэттом на кухне. Он сказал: «… прямо на сердце…». Все это время предполагала, что Келлан сделал нечто романтичное для другой женщины, но что, если…

Я подвинула ладонь к воротнику его рубашки и опустила ее. Он тихо вздохнул, но опустил руки и не останавливал меня, пока я тянула за ткань. Не знала, что ищу, но затем увидела черный рисунок на его когда-то нетронутой коже. Я недоуменно опустила рубашку еще ниже. Тут-то моя челюсть и отпала от удивления. Когда-то он сказал, что не может представить, что бы можно хотеть навеки нанести на кожу, и тут стояла я, глядя на собственное имя, прекрасно выведенное буквами прямо на месте его сердца. Кел буквально хранил меня с собой. Мое собственное сердце рассыпалось на части, пока я обводила большие курсивные буквы.

— Келлан… — Мой голос прерывался, и мне пришлось сглотнуть.

Он положил ладонь поверх моей и убрал мои пальцы со своей кожи, вновь пряча тату. Переплетая наши пальцы, он вновь положил их на свою грудь и уткнулся в меня лбом.

— Так что… да, да, я все еще люблю тебя. Никогда не переставал. Но… Кира…

— Ты встречался с кем-нибудь еще? — прошептала я, не зная, действительно ли хотела знать или нет.

Он частично отодвинулся и посмотрел на меня, будто я задала нечто немыслимое.

— Нет… мне не хотелось… — он легко покачал головой. — А ты?

Я прикусила губу и тоже покачала головой.

— Нет… Мне просто… просто хотелось тебя. Мы созданы друг для друга, Келлан. Мы нуждаемся друг в друге.

Мы одновременно сделали шаг вперед, пока не стали касаться друг друга каждым миллиметром с головы до ног. Другая его рука опустилась к моему бедру, пока моя скользнула вокруг его талии. Без всякой мысли, мы прижали друг друга еще крепче. Мои глаза все опускались к его губам, но я заставила себя вновь посмотреть ему в глаза. Парень тоже смотрел на мой рот, и когда он облизал свою нижнюю губу, а затем медленно закусил ее, мои глаза быстро вернулись к ним, и я отбросила все попытки не смотреть.

— Кира, — вновь начал он, склонив голову ко мне. — Я думал, что могу тебя оставить. Думал, что расстояние сделает так, что «это» пройдет, и станет легче, но нет. — Он слабо покачал головой, пока я потерялась в его поразительном запахе, окутывавшем меня. — Быть далеко от тебя убивает меня. Я чувствую себя потерянным без тебя.

— И я.

Он разбито выдохнул; наши губы находились всего в дюйме друг от друга. Наши пальцы на его груди расплелись, и я пробежалась своими по его плечу. Он же медленно потянулся к моему ожерелью и прошептал:

— Я думал о тебе каждый день. — Я резко вдохнула, когда кончики его пальцев опустились к моей груди и лифчику. — Ты снилась мне каждую ночь. — Он провел подушечками по моим ребрам, а я потянулась к его шее, чтобы запутаться в волосах на его затылке. Мы оба приближались все ближе в процессе разговора, все еще притягиваясь друг к другу, почти подсознательно.

— Но… я не знаю, как впустить тебя обратно в свою жизнь. — Его ладонь поднялась по моей спине, пока моя — опустилась по его. Я видела, как он лихорадочно рассматривал мое лицо, нервно и возбужденно, почти со страхом. Он выглядел противоположно моим ощущениям. Губы парня приблизились, пока я практически не почувствовала их тепло. Мое сердцебиение ускорилось, и я закрыла глаза, когда он прошептал: — Но я не знаю, как держать тебя вне нее.

В этот момент его подтолкнули сзади, и на долю секунды мне показалось, что я слышала гортанное хихиканье сестры, но я не могла на нем сосредоточиться, чтобы убедиться. Все рациональные мысли покинули мою голову. Кто бы там ни толкнул его, а расстояния между нами не осталось, и губы Келлана оказались прямо на моих. Мы замерли на добрых десять секунд, а затем перестали отрицать то, что так хотели, и начали одновременно двигаться — легкие, долгие, нежные поцелуи, обжигающие мне губы и учащающие дыхание. Я не сопротивлялась и полностью отдалась на его милость. Так или иначе, я была его…

— Боже, — зашептал он у моих губ, — я скучал… — Он с силой прижался ко мне, и я тихо застонала под его прикосновением. — Не могу… — Его рука поднялась по моей груди и сжалась на шее. — Я не… — Наши губы открылись, и его язык скользнул мне в рот, едва задевая мой. — Я хочу… — Кел гортанно зарычал, и я обнаружила, что подхватываю этот звук. — Господи… Кира.

Обе его руки поднялись к моему лицу, нежно сглаживая мои вольно текущие слезы, прежде чем крепко схватить меня. Он отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза. С отдышкой, я ответила тем же, его глаза тлели, от чего у меня слабели коленки.

— Ты уничтожишь меня, — прорычал он, накрывая мои губы своими.

Впечатление, будто кто-то нажал кнопку «включить» на нас обоих. Келлан толкнул нас к стене, прижавшись своим твердым телом ко мне. Мои руки поднялись к его волосам, пока его опускались по моей груди к бедрам. Я была уверена, что то, что мы делали, уже зашло за рамки прелюдии, и хоть я знала, некоторые люди все еще ходили по коридору — вполне вероятно, что моя сестра была среди них — с руками, телом и языком Келлана на мне, на все остальное просто было плевать.

Я смаковала его тепло, страсть, грубость его щетины на моей чувствительной коже, периодические звуки, которые Кел издавал, такие многозначительные и заманчивые. Я прижала его ближе и пожалела, что мы не были одни в кладовой. Когда он завел руки мне за спину, поглаживая мне поясницу, к которой он питал такую любовь, я внезапно поняла, что именно этой ситуации мы пытались избежать, когда он привел меня сюда. Не то чтобы я не хотела физического контакта с ним, все мое тело этого желало, просто… это не то, что было нам нужно в данный момент.

Физический контакт никогда не был нашей проблемой. Другое дело с постепенными отношениями, настоящими, которые вызывали у меня панику и толкали на необдуманные поступки. Твердо, но ласково, я надавила на его плечи. С недоумением в горящих глаза, Келлан повиновался и отошел. Почти мгновенно я увидела его боль, когда он начал делать свои выводы с моего поступка. Будучи уверенной, что они неправильные, я быстро сказала:

— Я хочу тебя. Я выбираю тебя. В этот раз все будет иначе. Я хочу, чтобы у нас все получилось.

Он расслабился и посмотрел на мои губы, затем на глаза, затем снова на губы.

— Как мы это сделаем? У нас всегда так… шаг вперед, шаг назад, вперед, назад. Ты хочешь меня, ты хочешь его. Ты любишь меня, ты любишь его. Я тебе нравлюсь, ты меня ненавидишь, ты меня хочешь, ты меня не хочешь, ты меня любишь… ты меня бросаешь. Раньше так многое шло наперекосяк…

Я подняла руку к его щеке, и он поднял голову. Я видела это в его глазах — недоумение, затяжной гнев, отказ, боль и, под всем этим, чувство ненадежности. Парень постоянно находился в противоречии с собой. Он сомневался в себе. В своей доброе… и все из-за меня, из-за наших запутанных отношений. Я устала приносить столько мук в его жизнь. Устала «уничтожать» его. Мне хотелось нести счастье в его жизнь. Радость. Хотела, чтобы у нас было совместное будущее. Но, несмотря на убеждения, мы серьезно сгорим с таким темпом развития.

— Келлан, я наивная и ненадежная. Ты… капризный музыкант. — Его губы дернулись в легкой улыбке, а я продолжила. — Наша история — это смесь нездоровых эмоций, ревности и трудностей, мы оба мучили и ранили друг друга… и других. Мы делали ошибки… много ошибок. — Я отклонилась и улыбнулась. — Так как на счет того, чтобы замедлить наш ход? Давай просто… начнем встречаться… и посмотрим, что из этого выйдет?

Он долгое время смотрел на меня пустыми глазами, а затем его выражение приняло дьявольский вид. Я так давно его не видела, что мое сердце екнуло от радости. Я покраснела, и моему телу стало в пять раз жарче, когда я вспомнила, что Келлан называл «встречаться».

Я смущенно опустила голову.

— Я имею в виду… настоящие свидания, Кел. Старомодного типа.

Я подняла глаза при его тихом смешке. Его улыбка смягчилась до спокойной и мирной, и он сказал:

— Ты вправду самая восхитительная девушка. Ты представить себе не можешь, как я по этому скучал.

Моя улыбка соответствовала его, я погладила грубую щетину на его лице.

— Так… ты будешь со мной встречаться? — добавила я немного флирта в голос, а он приподнял бровь. Улыбка Кела игриво расширилась.

— С радостью… буду встречаться с тобой. — Его взгляд стал более серьезным. — Мы попытаемся… попытаемся не делать друг другу больно. Будем двигаться постепенно. Медленно.

Я могла лишь кивнуть в ответ.

                         

                         

             *******************

 

              

Я никогда не думала, что это возможно с Келланом, но мы были чрезвычайно медленными. Я осталась жить с сестрой (и она с радостью рассказывала всем-всем, как буквально «подпихнула» нас друг к другу), а он остался жить у себя, не заводя новых соседей. Наше первое официальное свидание было назначено на вечер воскресения, когда у нас обоих был выходной. Мы решили пойти куда-то поужинать. Кел держал меня за руку, пока встречал у дома, и поцеловал в щеку, провожая под конец вечера. Свидание выдалось таким целомудренным, что я была в шоке. Но, хоть мы удерживались от физического контакта, наши эмоции били ключом. Постоянные переглядывания и глуповатые улыбки…

В следующий раз он повел меня на танцы. Анна (которая наслаждалась, давая Келлану постоянные подзатыльники за то, что он соврал, что они переспали — а я всегда позволяла ей, с ухмылкой на лице), Дженни, ее соседка Рейчел и, конечно же, остальные члены группы пошли вместе с нами — вроде группового свидания.

Я улыбалась, наблюдая за покрасневшим Мэттом, когда его светлые глаза рассматривали экзотическую красоту тихой Рейчел. Большую часть вечера они провели вместе, знакомясь в уединенном уголке сзади. Остальные держались вместе на танцполе, танцуя одной большой группой. Келлан не делал ничего более вызывающего, чем пригласил меня на медленный танец, приобняв меня за талию и касаясь пальцами моей поясницы. Я улыбнулась от его сдержанности и осторожно положила голову ему на плечо, желая соответствовать его уровню. 

Ленивыми, довольными глазами я наблюдала за слишком непристойным для слов поведением Анны и Гриффина, после чего быстро сосредоточилась на Эване и Дженни, у которых было свое мгновение. Я пихнула плечо Келлана и, улыбаясь, он опустил ко мне взгляд. Я кивнула головой на медленно танцующую парочку с уткнувшимися друг в друга головами, Дженни мечтательно смотрела на Эвана, тот игрался с длинным локоном ее золотистых волос. Кел вернул взгляд ко мне и пожал плечами, его прекрасное лицо осветило меня широкой улыбкой. После этого я не смогла вернуть внимание к Дженни, его шикарные глаза пленили меня.

Парень не целовал меня вплоть до третьего свидания — романтической комедии, от которой он громко отплевывался, но это было стандартной процедура для обряда посвящения в пару, потому я заставила его пойти и заметила слезы в его глазах под конец фильма. После он проводил меня до двери и вежливо спросил, можно ли. Я улыбнулась его попытке быть скромным джентльменом и согласилась. Он намеревался быстро чмокнуть в губы, но я схватила Кела на шею и прижала для поцелуя, от которого мы оба начали задыхаться. Контроль над импульсами всегда был моей слабостью, когда дело касалось Келлана, и как моя сестра тонко подметила, он был горячее всех… ну, вы знаете.

Иногда он встречал меня в университете, где мы обсуждали мои новые занятия. К сожалению, у меня был один предмет вместе с Кэнди, и хоть поначалу это меня ранило и раздражало, теперь, когда мы с Келланом развивали настоящие отношения, мне было на нее совершенно наплевать. Ну, может я и наслаждалась вспышкой ревности на ее лице, когда я поцеловала его у двери, но на этом мои чувства к ней кончались. Кел полностью игнорировал девушку.

Мы часто обедали в парке, когда на улице потеплело. Парня нельзя было назвать величайшим поваром в мире, как и меня, но он делал нам сэндвичи, и мы ели их под большим деревом, прислонившись к стволу. Мы переплелись ногами, расслабившись и чувствуя, будто мы всегда были вместе.

В конце концов, я уволилась с работы и вернулась к своей смене в «Пите». Эмили с дневной смены работала за меня и была более чем рада вернуться к своему старому графику. По ее словам, она терпеть не могла пьяных идиотов по выходным, когда бар был забит, но у меня появилось впечатление, что ее беспокоил лишь один пьяный идиот. Тот, который все еще часто ночевал у моей сестры, хоть они не слишком строго относились к «моногамии», и Анна периодически принимала других гостей, а Гриффин не останавливаясь рассказывал о своих грязных завоеваниях, о которых я изо всех сил пыталась не слышать. Что бы между ними ни было, по крайней мере, это было по взаимному соглашению.

Прошло достаточно времени, чтобы в баре перестали разносить сплетни о запутанном любовном треугольнике, хоть на меня часто смотрели с любопытством в первые дни после моего возвращения. Большинство, казалось, верили, что Келлановы и мои травмы были заработаны в стычке с группой панков, пытавшихся нас ограбить, но некоторые смотрели на меня оценивающе, и я гадала, не поняли ли они, как все было на самом деле.

Нашу аферу, тем не менее, скрыть было практически невозможно. Учитывая, что Денни покинул страну, а я — бар, плюс грозное настроение Кела, капризное поведение, пока меня не было. Не нужно было быть гением, чтобы заполнить пропуски, что и сделали большинство постоянных клиентов. Остальные все поняли в ночь, когда я показалась в «Пите», и мы с Келланом… разобрались в коридоре. Если этого было недостаточно, чтобы понять, а на данный момент не понимал только один человек — Гриффин, то Кел целовал меня каждый раз, когда тот входил в бар.

Когда взгляды и шепот залегли на дно, работа в «Пите» начала меня исцелять, особенно при звуках музыки группы. Келлан всегда пел эмоциональную песню именно мне, и она всегда вызывала у меня слезы. Если бы слова могли быть лаской, то он занимался со мной любовью каждый раз, когда пел ее. Несколько девушек спереди толпы пускали по нему слюни, наверняка представляя себя объектом его любви. Периодически парочку становились слишком «напористыми» после шоу, и я улыбалась, когда он осторожно отпихивал их или останавливал их губы от атаки на свое тело. У меня это вызывало ревность, но сердце парня принадлежало мне, и я в этом не сомневалась. Как я могла, после того, как он заклеймил себя?

А тату… я часто пялилась на него. Когда наши отношения развились до стадии, когда он снял рубашку, ему долго не приходилось ее надевать, пока я выводила буквы, и мы целовались на диване. Я сказала, что могу сделать такую же с его именем, но Кел настоял, что его ожерелья (которое я не снимала) было достаточно, и что моя «девственная» кожа была и так прекрасна. Я тут же покраснела, но не могла перестать смотреть на его деяние, пока мы не были вместе. Из-за его истории я предполагала, что он станет искать утешения в ассортименте желающих фанаток, но нет. Он нашел утешение во мне, в моем имени у себя на коже. Я не могла игнорировать его красоту.

Келлан рассказал мне, что сделал тату в ночь перед отлетом Денни. Решился на нее, когда Анна перевезла все мои вещи из его дома, чтобы сохранить меня поближе с собой, поскольку он всегда нуждался во мне. Никогда не представляла, что мое имя может быть столь прекрасным, но в мире было не так много всего, что могло бы сравниться с замечательностью завитков чернил на его груди. Ну, может, его улыбка… или его волосы… или пронзительные глаза… или его сердце…

Одним вечером парень признался, что все еще поддерживал контакт с Денни. Это меня поразило. Я думала, что в аэропорту они попрощались навсегда. Он сказал мне, что после того дня, он ежедневно звонил родителям Денни. В итоге, его настойчивость была вознаграждена, и он дозвонился. Поначалу им не было особо, что сказать друг другу, но Кел продолжал пытаться. Если честно, их отношения сильно не прогрессировали, пока он не признался, что мы с ним не были парой.

Денни никогда не спрашивал меня напрямую о Келе, а я никогда не предлагала информацию, не желая упоминать столь болезненную тему, пока мы пытались стать друзьями. Он предположил, что мы стали парой как только он улетел. И был в шоке, когда узнал, что это не наш случай. А самым поразительным было… он назвал Келлана идиотом, что он опустил меня. Моя челюсть отпала, когда я услышала этот кусочек информации.

Через пару дней я поговорила с Денни, он подтвердил это. Сказал, после всего случившегося, наше горе было бы напрасным, если бы мы не сошлись. Я рассмеялась и сказала, что он слишком хороший, чтобы действительно существовать. Парень согласился и тоже засмеялся. Он был счастлив. С работой было все отлично, он уже был в очереди на повышение. Его отношения тоже крепчали, и Эбби быстро становилась больше, чем просто девушкой. С пару мгновений мне было больно, но затем я порадовалась за друга. Он этого заслуживал.

Мои собственные отношения тоже хорошо развивались. Келлан действительно был прекрасным парнем, и, казалось, наслаждался нашим болезненно медленным темпом. Ему нравилось доводить меня до взрывоопасного состояния, а затем спокойно говорить, что нам нужно замедлить ход событий. Парень любил издеваться. Но по большей части его глаза были беззаботными и спокойными, а ухмылка — широкой и веселой.

Не то чтобы наши отношения во всем были гладкими и идеальными. Не совсем. Иногда у нас были… разногласия. Обычно они начинались из-за какой-то женщины, с которой он когда-то спал. Одна даже постучала в его дверь, надев длинное пальто нараспашку и открывая вид на скудное нижнее белье, от которого я дико покраснела. Барышня показался в то время, как я зашла в гости перед своей сменой. Келлан быстро выпроводил ее, но крошечная часть меня не могла не гадать, что бы он сделал, не будь меня там, и часто ли к нему заходили полуголые женщины. Я не сомневалась в его любви, но ведь и я всего лишь человек, часто чувствующий себя жутко серым на фоне своего богоподобного парня. Да и та женщина была невероятно красивой… и в безупречной форме.

Это только один случай. Были и другие. Его бывшие спокойно могли подойти в баре или даже в моем университете, и попытаться начать заново их «отношения». Он всегда давал им отворот, убеждая меня, что они ничего не значили, и он даже не помнил их имен (что ни в коем случае не заставляло меня почувствовать себя лучше), но во мне присутствовала неуверенность, и это ранило. Наши «разговоры» обычно подымали тему и его неуверенности, что я не забыла о Денни, и действительно ли мне хотелось быть с ним. О том, что Кел на втором месте, хоть я постоянно заверяла его, что это не так.

Мы пытались убедить друг друга, что мы в этом вместе и храним друг другу верность, но знание, что любимый тебе человек изменил своему любимому до этого, вызывает добавочные сомнения, даже если он изменил с тобой. Каждому из нас приходилось смириться с нашей историей, что мы были в отношениях с другими людьми, пока любили друг друга. Воспоминания об услышанном (а один раз, в случае с Келом, и увиденном) иногда было трудно забыть.

Он даже накричал на меня однажды за то, что я спала с Денни после нашего длинного, страстного дня вместе. Кел чувствовал себя преданным этим и признался, как больно ему было, как сильно это повлияло на его решение уехать в ту знаменательную ночь. Он много скрывал о своих чувствах по отношению моих отношений с Денни, и ночь с ним после нашего якобы идеального дня сильно повлияла на парня. Он довольно громко высказывал свою боль. Но почти мгновенно ему стало стыдно за свои крики, и он уперся головой в руки. Поначалу он отбрыкивался, но в итоге позволил мне обнять его, бормоча извинения ему на ухо, пока пару слез стекали по его щекам.

Мы оба глубоко ранили друг друга. Но старались не окунаться в боль или злость, говорить друг с другом, даже если это означала двухчасовую ссору на парковке в «Пите», когда я слезно, но случайно вспомнила о его групповухе, которую он противопоставил моему сексу с Денни после клуба, когда он точно знал, кто был у меня на уме. И все же, мы разобрались с этим и продолжали разбираться с остальным.

Это заняло время, но мы нашли баланс между дружбой, любовью и страстью. Кел обнимал меня каждый раз, как мы заходили в «Пита», и целовал после каждого шоу, что меня смущало и радовало. Он держался близко без удушения и давал мне пространство без дистанцирования.

Дженни не раз мне говорила, что мы были хорошей парой, и она никогда не видела Келлана с кем-либо в таких отношениях. Я приняла это близко к сердцу, поскольку подруга давно его знала, со всем его плохим поведением. Ее все еще удивляло, что он мог быть с одной девушкой. Она также начала активно флиртовать с Эваном, и я была шокирована, обнаружив их в процессе обжимания в кладовой. Парень покраснел как рак, а Дженни рассмеялась. Будто мы поменялись местами, как в случае, когда они застукали нас. Смутившись, но обрадовавшись их строящимся отношениям, я быстро закрыла дверь и побежала, чтобы все рассказать Келу. Он покачал головой и засмеялся, поведав, что Мэтт все еще общался с Рейчел. Похоже, Ди-Бэгзы решили остепениться.

Когда парень одарил меня сладким поцелуем, моя сестра, наблюдающая за нами из-за угла столика парней, сказала, что завидует нашей близости, косо поглядывая на ничего не замечающего Гриффина, полностью игнорирующего ее. Я не могла не задумываться, удастся ли сестре укротить этого Ди-Бэга… может, они укротят друг друга. Поскольку следующим вечером он лапал задницу какой-то девушки, а Анна привела домой (клянусь) модель Кельвин Кляйна, я подумала, что этому все же не бывать

Мне было плевать, у меня был свой мужчина, а у него была я. Потребовалось еще три месяца, но под конец ему досталась вся я. Наш первый раз вместе в качестве официальных парня и девушки случайно совпал с датой, когда я впервые увидела поющего Кела в «Пите». Мы наслаждались нашим временем, смакуя каждый момент и каждое ощущение.

Парень тихо напевал мою песню, пока раздевал меня, его голос был низким и хриплым, полным эмоций. Все это время я боролась со слезами. Когда дошла часть проигрыша, а его увлечение моим телом стало более… напряженным, оставшаяся часть песни была быстро забыта, и стало кристально ясно, что полгода разлуки и воздержания никак не повлияли на наш огонь. Наоборот, ожидание усилило его… он стал больше значить. Он значил все.

Наше воссоединение было напряженным и эмоциональным, под стать отношениям. Он бормотал мне на ухо, пока мы занимались любовью — какой прекрасной я была, как он скучал, как нуждался во мне, каким пустым он себя чувствовал, как сильно он меня любил. Я даже не могла говорить, чтобы ответить тем же, слишком поглотили меня эмоции в его голосе. Затем он сказал кое-что, что разрушило меня.

— Не уходи… я не хочу быть один. — В его глазах на самом деле были слезы, когда он посмотрел на меня. — Я больше не хочу быть один. — Даже несмотря на всю силу того, что я чувствовала в тот момент, я ощущала волны одиночества, исходящие от него.

Я взяла парня за лицо, наши движения ни на секунду не останавливались.

— Ни за что. Я… никогда… — Я яростно поцеловала его для убеждения, и он повернул нас так, чтобы мы лежали лицом друг к другу, но на боках — все еще двигаясь вместе, все еще занимаясь любовью.

Его глаза увлажнились, и он закрыл их, поднимая руку с наших бедер, чтобы обвести линию моего тела, прижимая меня еще ближе, будто ему было недостаточно.

— Я не хочу быть без тебя, — прошептал Кел.

— Я тут, Келлан. — Я взяла его руку и положила на свое стучащее сердце. — Я с тобой… прямо здесь. — Теперь и мои глаза увлажнились, и я закрыла их в порыве эмоций.

Мы вновь поцеловались, и он оставил свою руку на моем сердце, будто боялся убирать, что я внезапно перестану быть реальной. Я накрыла его сердце, прямо на тату, и мы оба почувствовали пульс жизни внутри друг друга. Открыла глаза и изучила его лицо между нежными поцелуями. Он немного расслабился — мои поцелуи и сердцебиение ослабили его боль — но оставался с прикрытыми веками.

Я потерялась в моменте, наблюдая за ним, за эмоциями и удовольствием, и даже моментами боли, проскальзывающими на его черты. Его ровный ритм начал ускоряться вместе с дыханием, и я ласково поцеловала его. Низкие стоны, которые он издавал, учащали мое собственное дыхание. Я знала, что он близок к концу, но была так увлечена наблюдением за ним, что почти перестала обращать внимание на великолепие, происходившее с моим телом. Не могла ни на чем сосредоточиться, кроме выражения его лице и боли в голосе.

Когда я поняла, что парень на грани, он открыл глаза и взял меня за щеки рукой, которая была на моем сердце.

— Пожалуйста, — напряженно прошептал он. — Я так близок, Кира. — Он всосал воздух через зубы и тихо зарычал. — Я не хочу… Не хочу делать это один. — Его глаза еще блестели, будто в любую мину с них упадут тяжелые слезы, и мои глаза тоже увлажнились в ответ.

— Я тут, Келлан. Ты не один… ты больше не один.

Я перестала фокусироваться на том, что делала с ним, и сосредоточилась на том, что он делал со мной. Мне понадобилась лишь эта мысленная смена, чтобы сразу оказаться на грани. Я крепко схватилась за него и перестала сдерживаться, давая понять, как глубоко я была в него влюблена, и мы дошли до пикового момента вместе. Затем наши глаза сомкнулись, и мы одновременно перестали дышать, кричать, и молча испытали нечто глубокое… вместе.

Наши уста нашли друг друга, пока тела пронзал огонь — поначалу яростно и активно, затем успокаиваясь до легких, едва касаемых поцелуев, а пламя затухает до ярких угольков, ожидающих своего часа, чтобы вновь воспламенить в нужный момент.

Келлан подвинулся, чтобы мы вновь оказались лицом к лицу, приобняв меня одной рукой и крепко прижимая к себе. Еще раз нежно поцеловав, он пробормотал «спасибо», и я покраснела, но крепко взялась за него. Парень уткнулся мне в шею и, покачиваясь, тихо сказал:

— Прости.

Я отодвинулась, и он неохотно поднял голову. Вид у Кела был довольный и немного смущенный.

— Я не хотел… буквально стать девчонкой. — Он покачал головой и опустил взгляд, а я тихо засмеялась, вспоминая, как один раз обвинила его в этом.

Я подняла ладонь к его щеке и заставила посмотреть на себя.

— Можно тебя убедить, что ты — не девчонка?

Он нежно улыбнулся. Затем нахмурился и вновь посмотрел вниз.

— Просто прошло так много временами, и временами мне казалось, что мы никогда… — Он пожал плечами, выискивая нужные слова. — Думаю, меня просто немного… переполнили чувства, и мне жаль. — Он поднял глаза с милой гримасой на лице. — Я не хотел закатывать истерику. Это было… постыдно.

— Тебе нечего стыдиться. — Его губы засияли в дьявольской улыбке, и я покраснела от его интерпретации этих слов. Коротко хихикнув, я пробежалась рукой по его волосам и поцеловала. Отодвинувшись, я погладила его щеку и сказала успокаивающим голосом:

— Тебе никогда не нужно стыдиться за это со мной… за то, что говоришь, что чувствуешь… или чего боишься.

Я подвинулась, чтобы оказаться на спине, а он — на мне, наши ноги запутались в теплом одеяле. Затем взяла его лицо, а он довольно улыбнулся.

— Никогда не сдерживайся со мной. Я хочу знать… что ты чувствуешь, даже когда ты думаешь, что это не так, даже если тебе трудно об этом говорить. — Кел отвел глаза, и я нежно повернула его голову. — Я люблю тебя. И никуда не уйду.

Он кивнул и опустил свое тело, чтобы лечь на меня, засунув руки мне под спину и уткнувшись лбом мне в шею. Я вздохнула и начала поглаживать его волосы, периодически поворачиваясь, чтобы поцеловать его голову, после чего он вздыхал и крепче сжимал меня. И так наша первая ночь вместе, в фигуральном и буквальном смысле, закончилась тем, что я обнимала и утешала его. И мне это показалось чем-то глубоким и эмоционально связывающим. Мои поглаживания его волос убаюкали парня в сон, но хватка Кела не ослабевала, и я поняла, что никогда не ослабеет. Наша любовь определенно не была запланирована или ожидаема, как и у большинства других, но она безвозвратно опалила нас… в самую душу. Это не пройдет. Не перейдет к кому-то другому. Скорее всего, нам не всегда будет легко… но мы всегда будем вместе. Когда сон снизошел и до меня, вместе с ним пришел и настоящий покой.

           ***Конец***