Я попыталась прижать его к своим губам, но Кел отодвинулся. Это взбесило меня. Я попыталась коснуться его открытого рта языком, но он снова отодвинулся. Это довело меня до чертиков, и я с силой прошлась ногтями по его спине. Он издал возбужденный стон от боли и уронил голову мне на плечо, глубже вдавливая свои бедра в меня. Я закричала от удовольствия и вцепилась в задние карманы его джинсов, прижимая парня ближе к себе, обвивая его талию своими ногами.

— Нет, я хочу его… — простонала я, схватившись за Келлана.

— Нет, меня… — пробормотал он мне в шею.

— Нет, он бы никогда не прикоснулся к моей сестре, — злобно рявкнула я. — Ты обещал, обещал, Келлан! — Злость вновь проснулась во мне, и я попыталась отодвинуть его, выбраться из-под него.

— Что сделано, то сделано. Я не могу этого изменить. — Он схватил мои руки и прижал по бокам от головы, вновь вдавливая в меня свои бедра. Я ахнула и издала глубокий гортанный звук. — Но это… перестань бороться, Кира. Просто скажи, что хочешь этого. Скажи, что хочешь меня… как я хочу тебя. — Его губы нависли в миллиметре от моих, глаза парня горели. — Я и так знаю, что это правда…

Затем, он наконец поцеловал меня…

Я застонала в его рот и рьяно ответила на поцелуй. Кел отпустил мои руки, и я запуталась ими в его волосах. Он целовал меня глубоко и страстно. Его руки потянули назад мои мокрые волосы, снимая резинку. Его бедра продолжали двигаться напротив моих.

— Нет… — Я провела рукой вниз по его спине. — Ненавижу… — я схватила его ягодицы и прижала к себе, — …тебя.

Казалось, наши страстные поцелуи длились вечность. Между вздохами я продолжала выплескивать свою ненависть. Замерев у моих губ, он продолжал утверждать, что это не так.

— Это неправильно, — простонала я, двигая руками под его футболкой, чтобы почувствовать его шикарное тело.

Его руки касались меня везде — волосы, лицо, грудь, бедра.

— Я знаю… — выдохнул он, — но, господи, как же ты хороша.

Продолжительные движения его бедер возбуждали меня еще больше, и мне либо было нужно что-то большее… либо я должна была остановить это. Затем, будто отвечая на мои мысли, он перестал целовать меня и отодвинулся. Задыхаясь от желания, он опустил руки к моим джинсам. Нет… да… нет, бешено меняла я решение, не в состоянии разобрать собственные спешно сменяющиеся эмоции. Он начал расстегивать их, напряженно глядя на меня со злостью — как и я на него. Между нами столько всего происходило, я думала, что мы загоримся.

На последней из четырех пуговиц я схватила его запястья и подняла их над головой к двери, держа парня над собой. Я крепко схватила его пальцы, и он застонал, когда наши тела вновь прижались друг к другу.

— Перестань, Кира, — прошипел он. — Я нуждаюсь в тебе. Дай мне это сделать. Я могу заставить тебя забыть его. Я могу заставить тебя забыть себя.

Я задрожала, зная, что он был совершенно прав.

Келлан освободился из моей слабой хватки и провел руками по моей груди и снова к джинсам, его губы напряженно ласкали мою шею.

— Господи, как же я хочу оказаться внутри тебя… — прорычал он мне на ухо.

Меня пронзило электричество, все тело отреагировало на его слова; оно тоже отчаянно этого хотело. Тем не менее, из моей головы не выходили картинки его близости с моей сестрой.

— Прекрати, Келлан! — зашипела я.

— Почему? — зашипел он в ответ, его губы, касающиеся моей шеи, вызывали дрожь. — Ты этого хочешь… ты умоляешь об этом! — прорычал он, засовывая руку мне в штаны, над бельем.

Его близость была слишком ошеломляющей — его касания обещали невообразимое удовольствие. Я громко застонала и закрыла глаза. Быстро приоткрывая их, я схватила его за шею и прижала лицом к себе. Я была так зла… Его дыхание было отрывистым, он вдохнул через зубы и зарычал. Боже, он был столь же возбужден, сколь и я.

— Нет… я не хочу, чтобы ты это делал. — Я говорила нет, но его пальцы задвигались по краю моего нижнего белья, и мой голос сломался на середине фразы. Это было похоже на что угодно, кроме отказа. Я убрала руку с его шеи, чтобы попытаться убрать пальцы Кела, зная, что если он действительно коснется меня — ну, игра окончена — но он был сильнее, и его пальцы оставались на искушающем расстоянии.

— Я чувствую, насколько ты меня хочешь, Кира. — Его глаза горели глубоким, тлеющим желанием, пока он наблюдал за мной. Я видела, насколько сложно это было для него, насколько он хотел большего. Он тяжко застонал, на его лице застыла смесь болезненной нужны и затянувшейся злости — ничего более сексуального в жизни не видела. — Я хочу тебя… сейчас. Я больше не могу сдерживаться, — выдохнул он, и вырвал другую руку, которую я все еще держала, обе поднося к моим джинсам. Он быстро начал стягивать мокрую ткань. — Господи, Кира. Мне нужно это…

— Подожди! Келлан… стой! Мне… мне нужна минутка. Прошу… мне просто нужна минутка…

Наша старая кодовая фраза для: «Я слишком возбуждена, пожалуйста, умерь свой пыл», кажется, проникла сквозь его страсть. Он перестал работать руками. Келлан посмотрел на меня своими напряженными, тлеющими глазами, и мое сердце замерло от его красоты. С большим усилием, я заставила себя повторить:

— Мне нужна минутка, — выдохнула я слова.

Он еще с секунду смотрел на меня.

— Черт! — неожиданно вскрикнул он. Я дернулась, но ничего не сказала. Все равно больше не могла произнести ни слова.

Он сел, его глаза все еще пылали страстью, и пробежался рукой по влажным волосам. Кел грубо сглотнул и окинул меня сердитым взглядом, его дыхание было тяжелым и прерывистым.

— Черт! — снова сказал он, сердито стукнув дверь.

Осторожно наблюдая за ним, я застегнула джинсы и медленно села, пытаясь восстановить дыхание и сердцебиение.

— Ты… ты… — Он немедленно закрыл рот и злобно покачал головой. Прежде чем я смогла ответить, он открыл дверцу и вышел под ледяной ливень. Я выглянула из-за двери, чувствуя себя очень глупо и не зная, что делать.

— Блядь! — закричал он, пнув колесо машины. Дождь лил как из ведра, и его волосы и одежда быстро намокли заново. Он еще пару раз пнул колесо, выкрикивая другую непристойную брань. Я раздраженно наблюдала за ним. Наконец, он отошел от машины со сжатыми кулаками, и громко выкрикнул в пустую улицу: — БЛЯДЬ!!!

Задыхаясь от страсти и злости, он прикрыл лицо руками, а затем провел ладонями по волосам. Он оставил их в беспорядке и поднял голову к небу, закрывая глаза и позволяя дождю намочить его с головы до ног, и охладить. Постепенно его дыхание становилось более спокойным, и он уронил руки по бокам, слегка приподняв ладони, приветствуя дождь.

Так он стоял болезненно долгое время. Я наблюдала за ним из сравнительной теплоты и сухости машины. Он был поразительно красив — его мокрые волосы были зачесаны пальцами назад, лицо расслабленным и поднятым к небу, глаза закрытыми, губы приоткрытыми. От его дыхания капельки ползли вниз по лицу, вода стекала по его голым рукам в приподнятые ладони, его футболка прилипла к каждому мускулу невероятного тела, его джинсы намокли и облепили ноги. Он был более чем идеальный. И он также начал дрожать от холода.

— Келлан? — попыталась я перекричать звуки дождя.

Он не ответил. Лишь поднял в мою сторону палец — ему нужна была минутка.

— На улице холодно… пожалуйста, вернись в машину, — умоляла я.

Он медленно покачал головой.

Я не знала, что он делал, но он точно скоро бы замерз до смерти.       

— Извини, прошу, вернись.

Он сжал челюсть, все еще явно злясь. И вновь покачал головой.

Я вздохнула.

— Черт возьми, — пробормотала я, беря себя в руки, и вышла под проливной дождь.

Он открыл глаза и нахмурился при моем приближении. Значит, все еще очень злился.

— Вернись в машину, Кира. — Он выплевывал каждое слово, страсть в его глазах сменилась ледяным холодом.

Я сглотнула.

— Только с тобой.

Он не мог просто так там стоять. Его тело бесконтрольно дрожало от холода.         

— Вернись в чертову машину! Хоть раз просто послушай меня! — закричал он.

Я сделала шаг назад, а затем вспыхнул мой темперамент.

— Нет! Поговори со мной. Не прячься здесь, поговори со мной! — Я тоже уже вся промокла под ледяным дождем, но мне было плевать.

Он сделал сердитый шаг в мою сторону.

— Что ты хочешь от меня услышать? — закричал он.

— Почему ты не оставишь меня в покое? Скажи! Я покончила с нашими отношениями, сказала, что хочу Денни. Но ты все равно продолжаешь мучить меня… — Мой голос сломался от злости.

— Мучаю тебя? Это ты… — Он перестал говорить и отвернулся.

— Я что? — сердито прокричала я.

Мне стоило оставить его в покое. Я не должна была давить на него…

Он неожиданно вернул глаза ко мне. Они горели яростным пламенем, и Келлан холодно улыбнулся.

— Ты действительно хочешь знать, о чем я сейчас думаю? — Он сделал еще один шаг, и я невольно отступила. — Я думаю… что ты… гребаная домогательница, и мне все равно стоило тебя трахнуть! — Я смотрела на него с открытым ртом, мое лицо побледнело, когда он сделал еще один шаг и оказался прямо передо мной. — Мне стоить отыметь тебя прямо сейчас, как шлюху, которой ты на самом деле….

Он не успел закончить предложение, прежде чем я с силой ударила его по лицу. Все сочувствие, что я когда-либо питала к нему, испарилось. Все нежные чувства, которые у меня к нему были, мгновенно исчезли. Все дружелюбие, которое я к нему когда-либо питала, пропало. Я хотела, чтобы и он испарился. Слезы жгли мне глаза.

Разозлившись всерьез, он грубо толкнул меня к машине.

— Ты это начала. Все это! К чему, по-твоему, вел наш «невинный» флирт? Как долго, по-твоему, ты могла крутить мной? — Кел грубо схватил меня за руку. — Я все еще… мучаю тебя? Ты все еще хочешь меня?

Слезы, стекавшие по моему лицу, потерялись в каплях от дождя. Я закричала:

— Нет… теперь я действительно тебя ненавижу!

— Отлично! Тогда садись в гребаную машину! — закричал он, пихая меня в открытую дверь.

Я упала на сидение, начиная реветь, и он хлопнул за мной дверью. Я дернулась от громкого звука. Мне хотелось домой. Мне хотелось в безопасность и уютность Денни. Я больше никогда не желала видеть Келлана.

Он долго еще ходил снаружи, наверное, пытаясь успокоиться, пока я плакала внутри, смотря на него и желая оказаться как можно дальше. Затем он кинулся к водительскому месту и скользнул в сидение, хлопая за собой дверью.

— Черт! — сказал он внезапно, стукнув рукой по рулю. — Черт, черт, черт, Кира. — С каждым словом он стукал по рулю, и я отодвинулась от него.

Келлан опустил голову на руль и замер.

— Черт, мне не стоило оставаться здесь… — пробормотал он. Кел поднял голову и зажал пальцами переносицу. Я была очень мокрой, но он промок до последней нитки, вода буквально стекала с него. Он шмыгнул и затрясся от холода, его губы были чуть ли не синими, а лицо — очень бледным.

Я отвернулась, все еще жалко рыдая, и он наконец завел машину. Мы сидели в неловком молчании, пока он настраивал кондиционер, чтобы согреться. Затем он шмыгнул и тихо сказал:

— Мне жаль, Кира. Я не должен был этого говорить. Ничто из этого не должно было произойти.

Я могла лишь плакать в ответ.

Келлан вздохнул, затем потянулся назад и схватил мою куртку с заднего сидения. Я оглянулась и увидела там свою сумку; он забрал их для меня. Я проглотила ком в горле, и он молча передал мне куртку. Я надела ее, чувствуя благодарность, но не сказав ни слова. Мы в тишине поехали домой.

Паркуясь на дороге и закрывая машину, он немедленно вышел под проливной дождь и зашел в дом, оставляя меня одну, смотрящую ему вслед. Вновь сглотнув, я зашла внутрь и поднялась наверх. И замерла у его двери. Он был там — я видела мокрые следы на ковре. Я ненавидела его. Я посмотрела на свою дверь, где меня ждал Денни, скорее всего заснувший, а затем вновь на комнату Кела. Хотелось бы мне, чтобы мы с Денни вновь были в Огайо, в безопасности, с моими родителями. Затем тишину нарушил звук, который я никак не ожидала услышать — никогда. Я сделала глубокий вдох и открыла без стука дверь Келлана, бесшумно закрывая ее за собой.

Он сидел посреди кровати, повсюду оставляя водяные следы, его обувь пачкала постельное белье. Руки парня крепко обхватили ноги, голова была опущена между коленей. Все его тело тряслось… но не от холода. Его трясло, потому что он тихо плакал.

Кел ничего не сказал, когда я села рядом с его намокшим телом, даже не посмотрел в мою сторону, и не перестал плакать. Меня наполнили эмоции — ненависть, вина, грусть… даже желание. Я остановилась на сочувствии, и положила руку ему на плечи. Он издал всхлип       и повернулся ко мне, скользнув руками вокруг моей талии и положив голову мне на колени. Он полностью потерял над собой контроль. Кел схватился за меня, будто я могла исчезнуть в любой момент. Он всхлипывал так сильно, что едва мог дышать.

Я наклонилась к нему, поглаживая волосы и гладя его спину, когда мои глаза наполнились новыми слезами. Боль от его слов исчезла из моей головы. Вина от того, до какого состояния я его довела, наполнили меня. Он был прав… в грубом, вульгарном смысле. Я издевалась над ним. Я вертела им. Я стабильно доводила его до края, а затем оставляла ради другого. Это определенно ранило его. Я определенно ранила его. Он высказался, и я этого заслуживала… и он ненавидел себя за это.

Келлан бесконтрольно дрожал. Его холод проникал в меня, потому часть его дрожи была из-за того, что он намок. Я потянулась за себя, и он сжал меня крепче, будто боялся, что я собиралась уходить. Схватив край одеяла и чуть не свалившись с кровати, я потянула его и обернула вокруг нас. Я легла на его спину и обняла Кела. Мое тело в итоге начало согреваться, отдавая тепло его телу, и дрожь парня ослабла.

Прошла, казалось, целая вечность, когда его всхлипы перешли в тихий плачь, который вскоре тоже сошел на нет. Я продолжала молча держать его, удивленно понимая, что слегка покачивала его, как ребенка. Через мгновение его хватка на мне ослабла, дыхание успокоилось, и я поняла, что он, тоже как ребенок, заснул на моих коленях.

Мое сердце болело от наплыва эмоций, я не успевала за ними. Я пыталась забыть нашу жуткую ночь, но она начала вновь проигрываться в моей голове. Я покачала ей, чтобы очиститься от плохих воспоминаний, и нежно поцеловала его волосы, пробегаясь рукой по спине парня. Затем я осторожно выбралась из-под него. Он заерзал, но не проснулся. Я начала уходить, и он инстинктивно потянулся за мной, вновь крепко хватая меня во сне за ноги. Мое сердце дрогнуло и, сглотнув, я аккуратно освободилась из его хватки. Он скривился и сказал «нет», и на мгновение мне показалось, что он проснулся, но через минуту наблюдений, Келлан больше не двигался и не говорил.

Я вздохнула и пробежалась рукой по его волосам. Мои глаза вновь наполнились слезами, и я отчаянно захотела выбраться из этой комнаты. Укутав его в одеяло, чтобы он оставался в тепле, я тихо выскользнула из его комнаты и пошла в свою.